Газета Завтра 486 (11 2003)

Завтра Газета Газета

Зачем я все это — подробно и в деталях? Тут — о войне, которую, как сказал наш министра обороны, ведут против России "давно". Люди всегда готовятся к прошлой войне. А когда война приходит, её долго не узнают. Грянь Великая Отечественная война (1941-1945гг.), мы снова победили бы. У нас снова был бы Май Сорок Пятого года. Но никогда больше не будет такой войны — Войны 1941-1945гг. Идет война другая, которую многие наши силовики продолжают не узнавать и не знать.

Дезинформация в той войне была лишь способом обмана противника. Территория считалась оккупированной, когда на неё стал сапог оккупанта. Исход войны решали моторы, динамит и солдатское "ура". Войны начинались с объявления или без оного. Подготовка к войне строжайше секретилась. Всё это надо, как учил Чапаев, "наплевать и забыть". Сегодня главное требование — не концентрировать войска, а нагонять страх на врага. "Бог войны" сегодня — страх, нагоняемый на противника. Вчерашние бомбы, снаряды, минные поля, моторы в броне и на крыльях сегодня — лишь слабый фон нынешней войны. Шантаж, блеф, воинственные позы, эскалация словесных угроз, непрерывные атаки на психику и воображение противника, удержание противника на

грани паники — в это перевоплотились бомбы, ракеты, танки, самолеты ВОВ (1941-1945гг.) Психическая атака — когда врага побеждают без единого выстрела. Сегодня побеждает в войне тот, у кого сильнее СМИ. Для нас — в чьих руках московские СМИ. Это — прописи войны, войны, которую ведут против России в том числе.

В свое время мне довелось несколько дней пробыть в штаб-квартире РЭНД-корпорейшн, считается, что эта — мозг ЦРУ. О сотрудниках. Все они были сугубо штатскими людьми, с внешностью пожилых бухгалтеров, у некоторых даже нарукавники были на рубашках. Один из направленцев по СССР вообще передвигался по комнатам на инвалидной коляске. Правда, руководил ими "настоящий полковник". Меня водили по комнатам, заваленным от пола до потолка печатной продукцией из СССР. В каждой комнате — один стол, на столе — компьютер, за которым и трудился направленец, прочитывая и анализируя печатную продукцию из СССР по своему направлению. Была комната с продукцией, например, только Воениздата, только издательства ДОСААФ, только подшивок наших военных журналов, газет, вплоть до газет военных округов и флотов. Показали мне и святая святых — компьютерный центр РЭНДа. Располагался он тут же, в подвальном помещении этого одноэтажного дома.

Мне объяснили, что до 85 процентов всей секретной информации о Советской Армии, и вообще о Советском Союзе, РЭНД получает не от агентов ЦРУ, а из открытой советской печати. Естественно, что до 85 процентов всех своих операций против СССР ЦРУ проводит так же через открытую печать. Проекты и идеологию этих операций разрабатывает РЭНД. Непосредственно на местах их осуществляет, естественно, ЦРУ. Особую ценность для ЦРУ тогда представлял журнал "Огонек" с главным редактор Коротичем, "Московские новости" во главе с Яковлевым, “Известия”, которыми тогда рулил Голембиовский, на ТВ — "Пятое колесо" с Курковой, "ВИД" с Любимовым и его дружками... Это исполнители проектов, их войска, — давали мне понять почти открытым текстом. Я тогда был главным редактором "Военно-исторического журнала" — основной оппонент их "Огонька". Шел 1990 год. Бушевала "холодная война". Мы были "империей зла".

Пушкин в свое время втолковывал своему другу Вульфу, что самое сильное в мире оружие — слово. Правда, рассуждали друзья в тот момент о женщинах. Словарный запас, лексику журналиста американцы еще тогда называли не иначе, как боекомплектом, статью журналиста — бомбой, слово в статье — отлитой пулей. Язык, говорил Сократ, возносит и уничтожает. Не сама атомная бомба наводит на людей ужас, а слова о ней. У Хусейна нет атомной бомбы. Никто её не видел в глаза. Но весь мир в страхе… от слов об "атомной бомбе Хусейна". У страха глаза велики.

В первых числах феврале 1991 года в Москве находился вице-премьер-министр Ирака Тарик Азиз. Он пригласил меня полететь с ним в Ирак, чтобы я смог своими глазами увидеть, какой разбой творят американцы в отношении Ирака. Из Москвы мы летели на Тегеран. В Тегеране Тарику Азизу иранцы дали маленький самолетик, так мы добрались до аэродрома, километрах в пятидесяти от ирано-иракской границы. Дальше лететь было нельзя — американцы, а с ними еще 28 стран уже вовсю бомбили Ирак, от их самолетов в небе Ирака места свободного не было. До иракской границы мы добирались на автомашинах. Ночь была непроглядная. Мы двигались медленно, на ощупь, с притушенными фарами. Вдруг машины остановились. За окнами автомобиля мы услышали чью-то непонятную речь, неясные шумы, неверное мерцание каких-то слабеньких огоньков на земле. Мы все еще были на иранской территории. Водитель сказал, что до иракской границы не более 100 метров.

Мы вышли из машины. Нас сразу окружили какие-то люди. Они что-то говорили на непонятном мне языке. Мои спутники их не слушали и демонстративно поворачивались к ним спиной. Я спросил: "Это кто, беженцы из Ирака?" Мне ответили: "Да, из Ирака". Попривыкнув к темноте, я стал различать множество палаток, переполненных людьми. Люди сидели и лежали возле палаток прямо на голой земле, в пыли и песке, на острых камнях. Я пошел вдоль палаток и обнаружил — конца края им нет. Брезентовых улиц было видимо-невидимо, они уходили куда-то в ночь за черный горизонт. Небо в стороне Ирака озарялось сполохами, через какое-то время приходил оттуда гул. Когда небо разрывал белый свет дальних взрывов американских бомб и ракет, палаточный город в его мертвом свете казался одним гигантским кладбищем с крестами, как у христиан, с черными кубами, как у мусульман. В сравнении с палаточными городками, в которых сейчас пребывают беженцы из Чечни, здесь был не городок, а палаточный мегаполис. Его населяли черные, белые, желтые — молодые, крепкие, здоровые. На чеченских обитателей палаточных городков эти не были похожи — вели они себя ниже травы тише воды. Без выкриков и каких-либо вопросов к Тарику Азизу и сопровождавших его людей. Теперь я понимаю почему. Но об этом ниже.

Недолго мы пробыли в этом брезентовом мегаполисе. Сели в машины и, проехав сотню метров, оказались у пограничников Ирака. При свете керосиновых ламп нам оформили наши паспорта, и мы двинулись на автомашинах в Багдад. Небо над нами горело и грохотало. До Багдада было 200 километров чугунной светомаскировки. В машине иракцы растолковали мне вкратце, откуда взялся этот палаточный мегаполис на иранской территории, в шаге от иракской границы. Американцы, после первой массированной бомбардировки, в ряду других психических атак провели и такую: разбросали над Багдадом и другими большими городами Ирака листовки. Листовки были адресные — американцы в них обращались исключительно к иностранцам, работавшим в Ираке. В листовках было сказано, что военное командование США приняло окончательное решение

сбросить на Багдад атомную бомбу. Был сказано, что американцы не хотят "невинных жертв" иностранных граждан, каковыми являются все не иракцы, а потому, чтобы они не сгорели невинно в атомном огне, уготованном исключительно для Хусейна, американцы из милосердия и гуманности настоятельно рекомендуют незамедлительно всем им покинуть Ирак. Было указано, что они должны направиться в Иран, Сирию, Саудовскую Аравию и в Турцию, короче, в страны "коалиции", в том числе в Германию, Британию и Голландию. Таковых в Ираке, по моим прикидкам, было за миллион. Листовка гарантировала: после атомного уничтожения Хусейна, все иностранные специалисты вернуться на старые места работы —слово в слово, как у Басаева, который в своей туфте "просит чеченцев покинуть Москву", потому что он запланировал, исключительно против неверных, еще более "чудовищный теракт", чем был в ДК на Дмитровке. Хозяевам Басаева только и можно сказать: "Повторяетесь. Кризис жанра? Мы это уже проходили в 1991 году в Ираке". Кстати, американцы трещат на всех перекрестках, что иракцы ненавидят Хусейна и ждут, когда придут их освобождать американцы, но Хусейн, как и Фидель, никого насильно не удерживает. Садись в машину и кати на все четыре стороны. Правда, обратно тебе дороги нет, потому что покинул ты Родину в самую тяжелую годину. На языке военного времени это называется дезертирством и предательством Родины. Я бывал на всех пунктах перехода иракской границы. Они пусты, как проходы на стадион, на котором сегодня нет футбола. Ни один из тех, кого я видел в том ночном палаточном мегаполисе на иранской территории, не получил разрешения на возвращение в Ирак. Засучив рукава, иракцы быстро научились обходиться своими силами.

К утру мы были в Багдаде. Нас поселили в самой фешенебельной гостинице, может, на всём Арабском Востоке — "Аль-Рашиде". И тут я напрямую столкнулся с той листовкой об атомной бомбардировке Багдада. Гостиница, вся из золота и мрамора, имела вид грязной солдатской казармы. Она была заплевана и загажена. В туалет нельзя было зайти, хоть беги на улицу. Номера не убирались. На завтрак, обед и ужин подавали только яичницу и холодную воду. Это сегодня иракцы всё делают сами. А в 1991 году уборщиками, поварами, прачками, таксистами, техниками, инженерами, служащими во всех учреждениях, на всех нефтепромыслах, на всех заводах почти все поголовно были иностранцы. Иракцы были господами-начальниками, господами-надсмотрщиками, а всю конкретную, черную работы выполняла рабсила из-за границы. Иностранцы, в страхе перед атомной бомбардировкой, которую заявили американцы, в одночасье снялись и кинулись из Ирака по указанным в листовке адресам. В том числе и в Иран, где и довелось мне с ними встретиться ночью в палаточном мегаполисе. Одной листовкой американцы парализовали почти всю экономику Ирака, всю хозяйственную деятельность страны. Условно: если на фронтах войны против американской агрессии находились иракцы, то их тылом, "подносчиками патронов" были иностранные специалисты. Тыл рухнул в одночасье. Поток бегущих из страны иностранцев должен был породить хаос и панику, толкнуть самих иракцев на бегство из страны. Американцам нужны были беженцы как оправдание перед миром: огромные массы беженцев, естественно, не от заявленной американцами атомной бомбардировки Багдада и других городов Ирака, а от режима Хусейна. Именно так они провернули с беженцами в Югославии, обвинив в этом режим Милошевича, хотя люди бежали от американских бомбежек.

Способы ведения этой войны совершенствуются каждодневно. Форма запугивания населения руками нашей милиции, которая "меня бережет", — новинка. В Великую Отечественную войну это было бы на уровне нового немецкого танк "Тигр". И все-таки читал я байку за подписью Басаева, в которой тот "велел всем проживающим в Москве чеченцам продавать свое имущество и уезжать из города; читал я сочинение о новом теракте, который якобы "будет иметь больший масштаб", чем теракт на Дубровке в октябре 2002 года, и ощущал какое-то неудовлетворение, что ли. Будто показывали мне не всю картину, а половинку. В самом деле, ну еще один теракт. По Москве их — два-три на день. Ну, еще один захват заложников. По Москве такие захваты каждый день. Что-то здесь не складывалось в такую убойную страшилку, какой её склепали для Ирака, когда ЦРУ перепугало до смерти иностранных работяг атомной бомбой на их невинные головы.

Кстати, для Ирака американцы отпечатали свою листовку миллионами штук. Потом они залетели на небо Багдада и разбрасывали их собственноручно со своих самолетов, с помощью своих ракет. С самолетов над Москвой ЦРУ пока не решается разбрасывать листовки за подписью Басаева. Но они нашли более эффективный, более дешевый, но главное убедительный способ — передали цидульку за подписью Басаева в ФСБ РФ и в МВД РФ. А дальше, "пошла писать губерня", читайте начало этой статьи. Я никогда не был высокого мнения об интеллекте ЦРУ. Но теперь, после того, как наше ФСБ и наше МВД "на полную железку" раскрутили листовку за подписью Басаева, думаю, что, работая с таким "противником", как они, ЦРУ ума не надо. "Свобода слова"? В тех же “Известиях”, в московских СМИ — это фомка для взламывания ваших секретных сейфов, ксерокопирование ваших документов с грифом "совершенно секретно", проникновение на секретные объекты с телекамерами канала НТВ. "Свобода слова" для московских СМИ — это каналы, через которые ЦРУ сеет панику, страх, деморализует наших людей. Особенно хорошо смотрится здесь Московское УФСБ. Оказывается, 20 раз ЦРУ подбрасывало ему "предупреждение" Басаева и его подручных, и только на 21-й раз оно приступило к осуществлению замысла ЦРУ по запугиванию населения. Тупость, непрофессионализм, зашоренность, перестраховка — как бы чего не вышло. А ведь ЦРУ всё это учитывает и просчитывает, на эту зашоренность и делается ставка. Так называемое обращение Басаева в органах, куда ЦРУ его направило, должно было, по замыслу ЦРУ, читаться со страхом и… радостью. По замыслу ЦРУ, после прочтения так называемой листовки Басаева в ФСБ и МВД в панике должны были начать строчить приказы, циркуляры и указания, которые обязательно "ну совершенно случайно" попадут потом в "Известия" и далее везде. С радостью, что можно доложить начальству — раскрыли! Не зря хлеб едим.