Газета Завтра 489 (14 2003)
Шрифт:
Откуда он, такой-сякой —
отшельник и острожник,
таинственный земной изгой,
Божественный безбожник?
…Россия — странная страна…
В трудах земных измаясь,
по небу странствует она,
о звезды спотыкаясь.
***
Здесь сугробы, как волны Босфора,
и кровавая в небе луна.
И ознобным восторгом простора
оренбургская полночь полна.
Закипают лазурные слезы
на глазах,
И цветут белоснежные розы
на моем индевелом окне.
Не гадаю, кто ряжен, кто сужен.
Ах, не все ли, не все ли равно?
Прихотливая изморозь кружев
заплетает к рассвету окно.
Ни лазурные воды Босфора,
ни дамасские розы в садах
не видны с моего косогора,
что затерян в бескрайних снегах.
Но зато в завыванье метели,
что привычно пророчит беду,
мне слышны соловьиные трели
над дамасскою розой в саду.
***
Белый и черный князь
в битве сошлись упорной —
белый, благословясь,
и, чертыхаясь, черный.
Тьмы ледяная пасть…
В прах разметав созвездья,
белый небесный князь
скорбно вершил возмездье.
Замер засадный полк
близ Куликова поля.
«С Богом! » — сказал Боброк,
зубы сцепив до боли.
Гнев голубых очей…
Родина, дай нам силы!
Лязг боевых мечей
в грозах Руси-Руссии!
***
Все реже озаряет дали
послевоенный бравый сон…
Еще звенят твои медали,
но это — поминальный звон.
За то ль с молитвою и матом
вставал последний батальон,
не флагом звездно-полосатым,
но красным флагом осенен?
За то ль в клубах слепящей пыли
строчил охрипший пулемет,
на плаху девочки всходили,
ложились мальчики на дот?
А мы бредем с пустой котомкой
в европы — не подаст ли кто?
Мы, победителей потомки,
свое поправшие родство.
Проснись и пой! Нас обокрали.
Была страна и — нет ее!
Кому нужны твои медали
и вдохновение мое?
***
Он пел: «Мы наш, мы новый мир построим!.. »
А после хмуро говорил всем нам:
«Такие песни надо слушать стоя,
при этом руки вытянув по швам! »
Таращили лазоревые глазки
внучата, подступавшие к нему:
«Мы встали, дед! Рассказывай нам сказки
про Эс-Эс-Эр — великую страну… »
И восставала Фениксом из пепла
в рассказах деда — навсегда вольна! —
летела в космос, побеждала,
СССР — великая страна.
Омытая священным стягом алым,
вставала краше прежнего она.
И корчилась по кухням и подвалам
бесовья диссидентская шпана.
Старуха, что слыла простой и кроткой,
вдруг становилась строже и стройней.
И так гремела старой сковородкой,
что все боялись подступиться к ней.
Евгений Семичев
8 апреля 2003 0
15 (490)
Date: 08–04–2003
Author: Евгений Семичев
***
Те за Россию. И те — за Россию.
Все за Россию… Кто против? Никто!
Только Россию опять не спросили,
Хоть бы спросили: «А ты-то за что? »
Как про другую страну голосили,
Перелопатили море воды.
Те за Россию. И те — за Россию…
Но — за другую! А нашу — куды?
Не обижайся Ты, Господи-Сыне!
Что-то никак я умом не пойму,
Где та Россия? В какой Палестине?
Энта, другая. А наша — кому?
Здесь благодать и зверью, и скотине,
Рыбе и птице с любой стороны.
Да и кому в той святой Палестине
Бедные русские люди нужны?
Предки мольбы к небесам возносили,
Слезно кропили луга и поля…
И ни к чему нам другая Россия!
Нами намолена шибко своя.
***
Блуждает отчий край во мгле,
Как раненый в бреду…
Чем меньше русских на земле,
Тем больше их в аду.
Аборигенам жарких стран
При жизни — райский свет.
А русский ад от жгучих ран
Похож на лазарет.
В нем непролазные снега
По горло, как бинты.
А кто ударится в бега,
Тому по гроб кранты.
А гроб, небось, не мягче нар,
А тверже, может быть.
Чтоб даже мертвым русский знал,
Как Родину любить.
Иному ангельская твердь
И светлый Божий лик…
А русскому и смерть — не смерть,
На твердом спать привык!
***
Лучшие дурочки мира
В нашем гуляют дворе…
Им ни к чему моя лира
В Богом забытой дыре.
Очи у них, как фиалки.
Разве их чем удивишь?
Юные провинциалки,
Снится им город Париж!
Сны их уносят, как птицы,