Газета Завтра 490 (15 2003)
Шрифт:
Кровью горят небеса.
Битвой зализывать раны
Кличет героев гроза.
Всюду раскинут сетями
Грязной эпохи оскал.
Но не разъеден червями
Русского стана кристалл.
Фронта незримого грани
Высекло небо мечом.
Поле таинственной брани
Носим мы в сердце своём.
Там, за телесной завесой,
Ладим мечи и кресты.
В дебрях бетонного леса
Спрятаны наши скиты.
Солнечный голос в крови.
Родина — смерть фарисеев,
Царство воскресшей Любви.
Двигаясь к вечной Отчизне,
Смерть не форсировать в брод.
Образ нетлеющей жизни —
Русский Крестовый Поход.
ТАЙНА РОССИИ
К великой тайне несказанной
Причастным быть и не сгореть.
Тебя Апостол Первозванный
Поймал в Божественную сеть.
О небо цвета аметиста!
Земной и неземной простор...
Над Русью Матери Пречистой
Раскинут звёздный омофор.
Язык твой непереводимый,
Века — святые письмена...
Леса святого Серафима
Молчат у твоего окна.
А в чистом поле, словно в небе,
Пасутся кротко облака.
Усталый странник на коленях
Пьёт небеса из родника.
И освящает Литургия
Земного времени кольцо,
Невеста Божия — Россия
Своим красуется венцом.
СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА.
Два десятка стволов — для начала довольно.
Вновь уходит в леса партизанский отряд.
С антимиром прощаться не страшно, не больно,
Попирая "законы", ведущие в ад.
Есть один лишь Закон — он отвергнут, поруган...
Есть один лишь Господь — Он распят на кресте.
Брат Калашников стал мне сотайником, другом,
Я священной войны партизан во Христе.
"А смирение где?" — спросит зоркий читатель,
"Где любовь, наконец? Где прощенье врагов?"
Я прощаю тебя, о несчастный предатель,
Но простить не могу мудрецов-подлецов.
Их простить не могу. Свыше ста миллионов
Лучших русских людей срезал вражеский серп.
А теперь фарисейский спектакль "законов"
Украшает украденный ими наш герб.
Комиссарят весь век... Скорбью выжжено время.
Я отринул лукавство, я — воин в строю.
Я беру на прицел бесноватое племя,
Расстрелявшее нагло Россию мою.
***
Всё меньше русских в городе Москве,
Всё меньше русских в граде на Неве.
Скупают предприятия, квартиры
Служители зелёного кумира.
И по-миру идёт, как
Когда-то приютивший всех народ,
Так долго устремлявший взор на запад,
Забыв, что там закат, а не восход.
БЫТЬ РУССКИМ!
Быть русским, чего бы ни стоило это...
В года оккупации нашей земли.
В года, когда русских сживают со света,
И даже просвета не видно вдали.
Быть русским! Вот именно быть, не казаться!
Оружием слова, крестом и мечом
За русскую землю с врагами сражаться,
Иудой не быть и безгласным рабом.
Быть русским! Под новым, невиданным игом
Не сдаться, не дрогнуть на крестном пути.
Быть русским, достойным России великой,
Иначе в небесную Русь не войти.
***
Раса трусов — опора банкиров.
Черви-помыслы, внутренний сор
Паутиной погасшего мира
Оплетают заветный простор.
Прививается трусость с утробы,
С молоком золотой желтизны.
Краткий путь от рожденья до гроба -
Подо-льдом, в ожиданьи весны.
Ох, и сам я без крыльев, без взмаха,
Узник снов, опоясавших дух...
Но под плитами рабского страха
Бог дал сердцу и зренье и слух.
Дабы видеть плетенья, вязанья,
Да рубить свою трусость стихом.
Безоглядной надеждой дерзанья
На коротком отрезке земном.
***
Вновь и вновь, по тёмным улицам,
День за днём, сквозь тьму и снег,
Где колючим ветром жмурится,
Умирает мёртвый век.
Я иду, иду к возлюбленной,
К небесам родных зарниц,
Через город горем срубленный,
Перед смертью павший ниц.
Миром зла давно отверженный,
Через смуту грязных лет
Я несу любимой бережно
Сердца верного рассвет.
Стонет плоть под ношей крестною,
Но дороже сытых дней —
Пламя, что рукой небесною
Бог зажёг в груди моей.
Плоть оплавится в страданиях,
Станет, чем была — землёй.
Место горнего свидания —
Там, за огненной рекой.
Я приду к тебе, любимая!
Отчий Свет в душе храня.
Русь моя неопалимая,
В небе ждущая меня.
***
Прочитал — передай другому,
Будем правдою бить врага!
Не меняем обломки дома
На заморские берега.
Нет иного у нас гражданства —
Русь одна нам навек дана!
Проклинать своё окаянство,
Подниматься до звёзд со дна.