Газета Завтра 494 (19 2003)
Шрифт:
Помимо помощи в организации похорон, справочная проводит краткий ликбез для родни, отвечая на семьсот-восемьсот вопросов по телефону в день. Большинство населения даже не знает о льготах, какие полагаются им при похоронах родни в городе. Каждому на похороны Москва выделяет по три тысячи рублей. Самый простой, но культурный обряд похорон обойдется родне тысяч в восемь-десять, три из них оплатит Москва. Инвалиды 1-й и 2-й группы получают бесплатные мемориальные надгробья. Бывшим военным пособие на похороны — шесть тысяч рублей и надгробие на двенадцать тысяч. Все это надо оформлять через военкомат.
Единая справочная служба обладает связями с громадной структурой. Это сотни людей самых разных профессий. Это менеджеры, бухгалтеры, агенты. Это водители катафалков, катафальщики-носильщики, музыканты. Помимо этого специальные службы — столяры, плотники, станочники и маляры, землекопы на кладбище, еще цветочники из магазинов. Напрямую связаны с городскими МЧС, УВД, ЗАГС, со всеми остальными городскими
Если заказ на обеспечение похорон получен, для агента начинаются три сумасшедших дня. Один заказ определяет работу на полнедели вперед. После ночи, проведенной в доме покойного, агент к восьми утра свяжется с базой, расскажет все аспекты заказа. После этого диспетчер назначит людей, кто поедет заказывать гроб, кто закажет оцинковку, кто-то поедет на кладбище. На сегодня вокруг Москвы и внутри ее шестьдесят семь кладбищ закрыты. Сюда могут лишь "подселить" покойника к очень близкой родне. Для обычных похорон работают только три городских кладбища — Перепеченское, Щербинское, Богородское. Эти кладбища тоже плотно сотрудничают со службой.
Агентство займется поиском и производством гроба, костюма, могилой, катафалком, оркестром. Агент в это время с утра отправляется по инстанциям. РОВД, ЗАГС, морг, поликлиника, военкомат, еще много прочих мест. В каждом надо получить справку, свидетельство, просто какую-то бумажку.
При этом отвечаешь за качество похорон. Обычно в агенты набирают женщин, которые не пьют. Агент должен отвечать за качество всего, что произойдет на кладбище. Поэтому агент не спит не только ту ночь, когда умер человек, но и все последующие ночи. Необходимо проконтролировать всех смежников. Если что-то не так на похоронах, спросят с агента. Часто виноваты могильщики или цветочники, которые отнеслись к заказу спустя рукава. Бывало, что на похороны привозили гроб, мрачно не подходивший к размерам покойника. Бывало, что яму докапывали прямо на глазах у родни. Бывало, родне привозили не тот костюм. Чтоб этого не случилось, агент должен успевать контролировать все.
Люди выйдут на площадку перед подъездом. Поставят деловито две табуретки с красными ножками. Из большого мешка кто-то расшвырнет по дороге еловые ветки. Самые здоровые и крепкие пойдут наверх, через много минут вернутся с гробом на плечах. За несколько секунд можно предугадать появление гроба по воплю и стенаниям родни. В тот самый момент, когда ждут гроб, из дверей выныривает, как чудо, мальчик лет десяти в черной майке и надписью "хэппи". Садится на велосипед и уезжает. Вслед за ним вынесли довольно маленький гроб. Женщина в гробу, аккуратная, прилизанная, голова завернута в платок. Только торчком торчат стопы ног, не укрытые ворохом цветов. Вздернут кверху нос, проросли усы. Родная сестра рыдает и стонет над гробом, много раз целует лоб, руки, покрывало умершей. Мужики и бабы переминаются с ноги на ногу вокруг гроба, трогают венки. Всем тяжело слушать эти причитания.
С гробом прошли метров сто на плечах до автобуса паз с номером 99-РУС. По роликам закатили гроб, поставили венки, самые близкие влезли на кожаные сиденья, остальные поехали к кладбищу на "газелях"-микроавтобусах. Улицы Москвы провожали мертвеца взглядами фотомоделей, видами громадных пылесосов с рекламных плакатов, взмахами палочек регулировщиков.
В ста километрах от Москвы кладбище. Запах сырости, ржавая грязь на сапогах у всех. Пока кладут на могилу бревна из стволов березы, закладывают толстую веревку на дно, советуются, кто будет стоять ногами на концах веревки, кто и как станет опускать в глиняную грязь сверкающий на солнце гроб, обитый красной тканью с узорами, такими же, как на старых диванах или тапках. Опустили гроб вниз ямы. С заметным облегчением мужики отбросили измазанную глиной веревку, отошли подальше от могилы, закурили.
Кто-то метнул в яму монеты, остальные загребали руками коричневую глину, горстями отбрасывали на гроб. Потом за дело взялись мужики с лопатами. Легко переругиваясь, отгоняя от могилы сестру, быстро накидали целый холм над ямой с гробом. Один подошел туда, где закопали ноги, с размаху, изо всех сил воткнул в рыхлую ржавчину большой черный крест.
На обратном пути поднялся по асфальтовой дороге к церкви, где только что отпевали мужчину средних лет. Во дворе уже все разительно изменилось. Другой пазик, много легковых, украшенных гирляндами машин. Веселая толпа, куча кричащих и бегающих детей, торжественных стариков, суетливых слегка пьяных мужиков. Это скопление пестрых, как воздушные шарики, веселых людей выдавливает вперед стесняющуюся,
СТАМБУЛ – ГОРОД КОНТРАСТОВ?
13 мая 2003 0
20(495)
Date: 13-05-2003
СТАМБУЛ – ГОРОД КОНТРАСТОВ?
Эта фраза, знакомая каждому из нас до бесконечности, ассоциируется исключительно с фильмом "Бриллиантовая рука" и тем "киношным Стамбулом" — Баку, который все мы увидели в далеком семьдесят каком-то на голубом экране. Да, как ни странно, он действительно похож на настоящий Истамбул! Узенькие улочки, сплошь покрытые брусчаткой, высокие семиэтажные (при этом кажущиеся чудовищно вытянутыми) дома в три окна с открытыми ставнями, ежеминутно угрожающими ведром с помоями. А иногда и зияющие стариной голые стены без крыши, грозящие обвалиться в самом центре города. Романтика древних мечетей и медресе, куда нельзя заходить в обуви, располагает к неторопливому разговору под кальян. В исламе самое страшное оскорбление — это удар обувью, недаром при входе в главную гостиницу Багдада до войны было выгравировано изображение Джорджа Буша-старшего, не пройдя по которому нельзя было зайти внутрь. Теперь же звездно-полосатые "освободители" не додумались ни до чего другого, кроме как заменить изображение своего соплеменника портретом Саддама Хусейна. Если американцы считают варварами представителей "оси зла", то кто они сами после этого? Вообще, лично я все больше и больше убеждаюсь, что под красивыми терминами "унифицирование мирового пространства", "глобализация" и т.д. скрывается банальное желание, обесцветив марганцовкой весь богатый национальный колорит, опустить всех до своего уровня. История это подтверждает. Только тогда, когда гуляешь по всегда шумным улочкам старого города, что на европейской части материка, и созерцаешь тысячелетние памятники архитектуры, большей своей частью разрушенные и разграбленные во время Четвертого крестового похода доблестными крестоносцами, понимаешь, что такое глобализация. Это когда к тебе приходят незванные гости и, осенив себя крестным знамением, в лучшем случае, предлагают достойный обмен — мешок крупы на 3-тонную, из чистого золота, вазу византийской эпохи. А в худшем... в худшем случае секир, извините, башка.
Но все эти романтические минареты, молчаливые исламские кладбища, голуби на площади перед Стамбульским университетом — это только с одной стороны. С другой — настоящий восточный рынок, где торговаться можно, спокойно снижая цену в три и более раз, где вас напоят восхитительным холодным турецким чаем и, не ровен час, украдут кошелек. Вы не поверите, но мне хватило нескольких часов, чтобы ощутить всю прелесть работы российских челноков! То, что в Москве вы купите за 300$, на базарах Стамбула стоит долларов 80. Самый большой базар Стамбула — Лалали, его совокупная площадь такова, что ваш покорный слуга не смог его пройти даже за 3 часа. Но, Бог с ними, с базарами. Если бы только этим, да танцами живота ограничивалась другая сторона медали, Стамбул городом контрастов назвать было бы никак нельзя. Одним из самых больших контрастов с дворцом султана и его 500-летними деревьями является открывшийся неподалеку от отеля "Orient" обыкновенный публичный дом, в котором, по словам знающих людей, абсолютное большинство "сотрудников" приездом из стран СНГ. Хотя с другой стороны, ничего в этом контрастного нет — у султана было в среднем от 600 до 800 жен в гареме. Для сравнения: вместимость отеля "Orient" — чуть более 300 человек. К слову, именно в этой гостинице в свое время, наряду с другими пассажирами "Восточного экспресса" ("Orientexpress"), останавливалась и Агата Кристи. Здесь же она и написала свое знаменитое "Убийство в Восточном экспрессе".
"Балык", "шарап" — надписи, обозначающие, что здесь продается рыба и вино, пугают своим брутальным звучанием. Не вся Турция еще русифицировалась. Хотя, чур меня. Пишу эти слова и вспоминаю надпись "Носки" в самом центре базара. Но на русском говорят еще не все продавцы — это точно.
Кстати, о "балык". В холодном Босфоре, разделяющем Стамбул на Европу и Азию, в отличие от Москва-реки, водится настоящая, немутировавшая рыба, которую продают тут же, на набережной. По словам местного продавца, неплохо говорящего по-русски, особенно падки на нее именно руссо туристо.