Газета Завтра 516 (41 2003)
Шрифт:
Можно ли удержать Россию только силой православной веры? Забвение имперского бытия русского человека превратит Россию в новую Византию.
Русские не греки. Но именно поэтому Россия стала полем мистериальных игр Бога, непреднамеренной координацией отечества, родины и империи; земли православной веры и русского человека.
ДУХ ИМПЕРИИ НАД РОССИЕЙ
14 октября 2003 0
ДУХ ИМПЕРИИ НАД РОССИЕЙ
Все в России сегодня говорят об Империи. Ее дух витает над страной. В ней одной ищут спасение для государства левые
Сегодня мы обращаемся к одному из таких изданий — научно-образовательному журналу "Философия хозяйства", издаваемому Центром общественных наук при Московском университете и экономическим факультетом МГУ. Среди авторов журнала — ученые и специалисты, члены академий, профессора, многие из которых составляют активное ядро Философско-экономического ученого собрания.
В новейшем номере целый раздел журнала посвящен осмыслению "Русской имперскости". Три статьи на эту тему мы публикуем в "Завтра" с небольшими сокращениями. Не все суждения авторов бесспорны, но они, в любом случае, актуальны.
РУССКАЯ ИМПЕРСКОСТЬ
14 октября 2003 0
42(517)
Date: 15-10-2003
Author: Ю.ОСИПОВ
РУССКАЯ ИМПЕРСКОСТЬ
Имперскость — свойство, способность, образ бытия, связанные с реализацией — настоящей, прошлой или будущей — имперской организации общества, государства, вообще жизни человека, но также и пространства и времени. Осуществленная в яви и полностью имперская организация есть империя, что означает уже сопряжение имперскости с империей.
Когда заходит речь об империи, то на ум не без основания приходит, во-первых, многоэтничность имперского образования, равным образом и любая другая качественная множественность: расовая, конфессиональная, культурная, даже и цивилизационная, во-вторых, этническая или какая-нибудь еще иерархия, когда один этнос или какой-нибудь еще элемент возвышается над другими, осуществляя миссию организации всего и вся в жизнеспособное единство — под своей эгидой. Отсюда: имперский народ (этнос), имперская раса (к примеру, белая северная), имперская культура (той же Англии) и т. д. Империя — это когда есть первый и высший, соответственно — вторые и низшие. Это классика — имперская классика.
Однако не все здесь так просто. Русский этнос, выполняющий имперскую функцию, не был ни первым, ни высшим, хоть и был в главном ведущим, разумеется, с отдельными проявлениями "первости" и "высшести". Во всяком случае русский этнос не только не был в основе своей эксплуатирующим этносом, а сам подвергался эксплуатации, в том числе и от представителей иных этносов, правда, обретавших некое русоподобие. Русская, или как совсем не случайно было изобретено — российская, империя осуществлялась не как эксплуататорская относительно вторых и
Мы являемся свидетелями прелюбопытного феномена: империальности без империй, во всяком случае без явных империй. Нет как будто бы британской или той же французской империй, а что-то имперское все-таки есть — на пространствах вроде бы бывших империй; нет, кажется, никакой американской империи, но не видеть американской имперскости, проявляемой в масштабе уже целого мира, может только полный идиот; нет вроде бы российской империи — как явной яви, а она все-таки есть, пусть и как атавизм, конечно, не столько империя, сколько ушедшая в тень имперскость, ибо бытие на территории бывшей империи все еще требует имперской — пусть и не по всем параметрам — организации.
Выходит, что империи вовсе не девиация истории, как и не забытое историей прошлое, а что-то естественное, даже и назойливое, к тому же и… весьма актуальное.
Именно так: великий глобалист США из кожи вон лезет, чтобы зафиксировать себя в качестве Великой Глобальной Империи; Европа явно призадумалась относительно своего собственного шанса — Евроимперии; Китай вовсе не собирается отказываться от своей вечной империальности; туркам все чаще и отчетливее снится Османская империя; литовцы вдруг вспомнили о былом Великом княжестве литовском, хоть и всего лишь по поводу транзитных виз с российского материка на российский остров Калининград.
Империй нигде нет, но они везде и всюду в повседневной реальности. Парадокс какой-то, но парадокс, заметим, из самой реальности, а не от выдумки какого-нибудь удачливого юмориста.
Выходит, что не отмахнуться человечеству от империальности, даже несмотря на крушение империй и антиимперские революции. В самом эгрегоре человечества сидит имперскость — разная, несомненно, но все-таки имперскость, а не что-либо иное, ее насовсем замещающее.
И что же нам, русским, чуждаться своей собственной, вообще нам органичной, имперскости. Быть против русской имперскости — быть против самой русскости. Русскость — не национальная (этническая) принадлежность, это другое: принадлежность к особому миру, из русского слова проистекающего, который несет в себе и такое свойство, как имперскость. Быть русским — быть имперским! И нет здесь никакого изначального и фактического превосходства русских над нерусскими, что, собственно, и подтверждается реальной историей.
Русская имперскость — не прихоть и не выгода, это — необходимость! Не обойти русскому человеку имперскости, разве лишь сбежать от нее — и бегут, надо заметить, хорошо бегут. Но что из того? Русский мир требует имперскости, но… и тут, пожалуй, главное… особой имперскости, которая не от силы как таковой, а от слова, а потом уже от силы — силы слова, а слово, если под этим понимать суть и смысл бытия, а не всего лишь средство общения, т. е. русское слово выводит из себя имперскость, разумеется, особую, когда русский мир, из русского слова проистекающий, не может образоваться иначе, как через имперскую организацию, равным образом и имперскую телеологию и даже имперскую эсхатологию, ибо русский мир — мир не выгоды, тем более личной, а служения — всему сразу: Богу, природе, миру, человеку, но и Чуду тоже.