Газета Завтра 910 (17 2011)

Завтра Газета

В.Б. Где вы росли?

Е.И. Рос в деревне, обыкновенной приволжской деревне. Ухаживал за скотом, укладывал скирды. И так укладывали, что никакой дождь не проходил, скирда не промокала. Потом везли на мельницу и (тук-тук-тук) молотили. Отец, мать, двое ребят. Жили трудно. Помню, отец продал корову, продал всё, лишь бы пережить голод. Так что всё было: и хорошее, и плохое. Но была надежда, была вера в будущее. Это точно. Мы всем обществом вырабатывали новые ценности и хранили их. Но почему-то так и не выработалось отрицательного отношения к частной собственности. Когда ограблен Бог. Почему-то увлеклись индивидуализмом, каждый для себя.

В.Б. Думаю, сам народ и сейчас не так уж рвется в буржуа,

уклад у нас не тот: как были общинными, коллективными, так и остались. Много ли в самом народе нынче бизнесменов? Всё чужаки, пришлые, пользующиеся русским равнодушием к частной собственности.

Е.И. А почему наши руководители страны, наши президенты и премьер-министры этого не знают и не чувствуют?

В.Б. Наши руководители тоже относятся к наднациональной верхушке, обслуживающей интересы лишь своего клана. Увы, нам далеко и до Америки, и до Европы, руководители которых по разным причинам, но внимательно отслеживают все настроения в своем народе, стараются защитить их интересы. А кто из нынешних будет защищать интересы того же русского народа? Нет таких. Но, вернемся к литературе. А что это такое — советская литература? Была ли она вообще? Лично я уверен, что советский период — один из высочайших и в истории мировой, и в истории русской литературы. Андрей Платонов, Михаил Шолохов, Леонид Леонов, Сергей Есенин, Владимир Маяковский, и вплоть до конца века — Николай Рубцов, Василий Белов, Юрий Бондарев. Какие вершины? Где они теперь?

Е.И. Давай я тебе задам вопрос. Ты любишь слово — дума, думка? В советское время мы много думали, задумывались, пусть не всё могли сделать, но думы наши исполняли. А сейчас люди не хотят думать, осталась лишь на потеху одна Государственная дума. А слово совет ты любишь? Готов посоветоваться, дать совет деловой, прислушаться к умному совету? А в чем различие между думой и советом?

В.Б. Дума — это как бы для себя, ты сам раздумываешь. А совет — дается другим, или собирается общий совет.

Е.И. Думать можно одному, а советоваться одному никак нельзя. Отсюда и наша общинность. Культура совета идет задолго до Октябрьской революции. Культура совета всегда общинна. Бывает одиночество у любого писателя, но бывает и одиночество для всех, ради всех. Писатель — это ответственно одинокий человек. Талант дан ему одному, но принадлежит он многим. Ты читал "Бруски" Федора Панферова? Умный роман. Там и показано формирование нашей общинности. Через кровь, через муку. Мощная была советская литература. Одного Василия Белова возьми, такой талантище. И как же мы все дококетничались с такой литературой до перестройки, будь она неладна? Видно, много кокетничали.

Помню, мы в селе все Шолоховым зачитывались. Сейчас не поверишь, но в селе все же читали. И Шолохов — как родной был всем. Такие глубины человеческие, которых нет во многих мировых литературах. И заметь, когда надо — Шолохов молчал. Он гениален и своим молчанием. Поехал с Хрущевым в Америку, все потом расписались , аж по несколько книг, Ленинскую премию за книгу об Америке получили, а он — ни строчки. Он к месту умел молчать. Когда надо, становился ярчайшим публицистом. Одна его "Наука ненависти" чего стоит. Если сейчас не научимся ненавидеть, нам будет полный конец. Всем без исключения. Эта клокочущая ненависть должна дойти до сердца, закипеть, чтобы прямо кулаком в морду врагу любому. От него всё требовали новых эпопей. А посмотрите внимательно — "Они сражались за Родину" — абсолютно завершенный роман. И заметьте, ни одного генерала не изображено, — всё в батальоне, все из народа. У него и учились потом все наши писатели-фронтовики. А как Шолоховым восхищался Василий Шукшин? Потому что понимал все. А ведь небольшой романчик.

Я никогда не читал Бабеля. Прочитал его "Одесские рассказы". Теперь хочу прочитать его "Конармию". Какой-то раскавыченный язык. Такая вольность пера. Он и свое еврейство, унижая, превозносит.

В.Б. Я бы назвал "Одесские рассказы" еврейским почвенничеством. Он без жалости и без восторга хочет понять характер своего народа.

Е.И. Так

и есть. И еще я подумал, ведь всё это — и Бабель, и Панферов, и Платонов — и есть социалистический реализм. Никуда от этого не уйти. Они все воспевали социализм, и языком реализма. Разве не реальны герои "Одесских рассказов"? Разве не реальны герои "Чевенгура"? Но реализм вместе с высочайшей идеей преобразования человека и мира дал лучшую в мире литературу. Всё-таки слово должно быть не только колокольным, не только красиво звучащим, оно должно воспитывать человека. Так было со времен Библии и Гомера, со времен Данте и Сервантеса. Литературе Богом предназначена воспитательная функция, что бы ни болтали сейчас нынешние балаболки. В этом воспитательном смысле заложено и "не убий", заложена вся человеческая нравственность. Как же мы хотим воспитать нынешнего нового человека без нравственности? Думал об этом наш президент? А исповедь человека — это тоже часть литературы. Человек очищается через литературу от налипшей грязи. А мы его нынче норовим держать в этой налипшей грязи. Ох и дождемся мы так нового всемирного очищения.

В.Б. Как вы думаете, в чем главная составляющая литературного таланта?

Е.И. Ну, что от Бога, то от Бога. А дальше — труд. Труд — это второй Бог. Откажется писатель от тяжелого труда, не будет никакого писателя, что бы и кто ни говорил. Любой дар зачахнет и пропадет. Советская литература всегда была еще и литературой совести. У кого совести не было, тем нечего было делать в советской литературе. Совесть не боится ни цензуры, ни начальства, ни редакторов строгих, ни нахального читателя. Те, кто сегодня всё на цензуру сваливает, сами же и живут нынче по законам новой цензуры денег. А совести как не было, так и нет. Обрати, Володя , внимание, чтобы законченный подонок стал героем в мировой литературе, я такого не читал. Бог не допускает.

В.Б. В 1945 году Геббельс в своих дневниках писал о советских генералах, что они чрезвычайно молоды, все убежденные коммунисты и вырезаны из хорошего народного дерева. Он признавал, что немцы конкурировать с такими не способны. Сегодня из этих молодых генералов и маршалов делают палачей, тупых и необразованных ребят. Но ведь все они были уже воспитаны на первоклассной советской литературе . Когда же и кто вновь из народного дерева будет вырезать таких убежденных и начитанных полководцев и лидеров?

Е.И. И опять возвращусь к советской литературе. За одну пятилетку народ весь сделался грамотным. Такого в мире никогда не было. И ведь впрямь, насильно сделали народ грамотным? Господа демократы, вы это насилие принимаете? У нас ведь даже образованного рабочего класса не было. Всё разрушено. А фашизм уже рядом, через границу. Как быть? Комсомольцы, великолепные ребята, готовы работать, как Павка Корчагин. Но кто создаст первоклассную индустрию? Кто будет конструировать самолеты и танки? Мы победили всё железо Европы, все технические умы Европы — Франции, Голландии, Дании, Чехословакии. Потому что у нас выросло поколение советских людей, воспитанных уже на советской литературе.

В.Б. А ведь и верно, "мальчики иных веков" будут мечтать по ночам "о времени большевиков". Разве интереснее бандитствовать в подъезде или торговать женскими колготками? Или даже сидеть в конторах и банках, разворовывая народное сырье? Никакие Сванидзе и Познеры не перебьют своими гнусными передачами мечту о великом замысле.

Е.И. Сейчас о нашем народе пишут, как о сером и необразованном народе, не умеющем работать. Кто же за две пятилетки создал великую державу? Кто создал новые танки, лучшие в мире самолеты, запустил в космос ракеты? Даже американцы и те использовали немца Фон Брауна, своего ума не хватило. А мы выпустили вперед великие молодые русские умы, и победили. По всем направлениям: в химии, математике, физике, в индустрии. Создали воистину великую советскую культуру — от балета до поэзии, от театра до скульптуры. Сейчас уже 30 лет перестройки, что-то ни умов, ни культуры, ни науки, ни балета , полнейший развал. И как уходящая вдаль вершина — советский период. А какой был высококлассный рабочий класс, никаких гастарбайтеров и в помине не было. Куда всё это исчезло? В какие кладовые Абрамовичей и Потаниных?