Газлайтер. Том 18
Шрифт:
— Юрий Михайлович, извините за поздний звонок, но, возможно, вам интересно: моя сестра жива, и сейчас мой муж её спасает из заточения в Римском Капитолии, — быстро и четко сообщает золотоволосая графиня. — У вас появился шанс посвататься к ней.
Эти слова мгновенно поднимают Морозова с кровати. Он, ещё не до конца проснувшись, но уже натягивая шаровары и прикидывая план, громко отвечает:
— Сестра?! Конечно, я в деле, черт возьми! Графиня, полностью положитесь на меня! Полёт до Рима займёт три часа, плюс сбор гвардии… Я смогу быть там
— У вас час, князь, — холодно прерывает Лакомка. — И людей мы ждем не меньше двух сотен.
— Час?! Две сотни?! Это нереально! — восклицает он, пытаясь сообразить.
— Более чем реально. Летите в Невинск, берите с собой максимум людей, а оттуда уже сможете попасть в Рим.
Морозову хочется задать десяток вопросов, но он решает не спорить. В конце концов, граф Данила и его главная жена знают, что делают. Блин, этот телепат уже вытворял столько, казалось бы, невозможного для Мастера: одолел Грандмастера камня, приручил Золотого Дракона… Да и разве можно спорить с такой красавицей? К тому же, это сестра его будущей жены!
— Вылетим через двадцать минут, — кивает Морозов и вешает трубку.
Быстрый набор, и на том конце звучит встревоженный голос начальника СБ:
— Юрий Михайлович…
— Срочный сбор княжеской гвардии! Я еду свататься!
Капитолийский холм, Рим
Юпитерский, основательно напившись в своих покоях, уже третий раз наполняет бокал, а затем, нахмурившись, делает долгий глоток. Мысли скользят в голове, подобно зыбкому туману. Как обойти Цезаря? Как выйти из этой информационной войны победителем? Сейчас Цезарь на шаг впереди, но разве может римский трибун сравниться с истинным жрецом? Лихорадочные идеи мерцают в его сознании.
А что если заставить статую Юпитера «признать» его, Юпитерского, величайшим жрецом всех времён? Он почти видит, как мраморный Юпитер кланяется и вещает о славе своему «избранному». Мысль сверкает, манит, словно давно забытая мечта. В его воображении уже раздаётся восхищённый шёпот толпы.
Но идея сразу же разбивается о стены реальности. Нельзя частить с этим трюком. А если вскроется что статуя — всего лишь голем? Разоблачение обернётся катастрофой, скандалом на века. Тогда Цезарь растопчет верховенство Капитолия, казнит Юпитерского и поставит уже лояльного ему главного жреца.
Юпитерский мотает головой, будто пытаясь стряхнуть обрывки соблазнительных видений. Он отпивает ещё глоток вина.
Внезапный грохот раздаётся снаружи, заставляя Юпитерского подскочить. Он выбегает на балкон, откуда виден главный храм, и застывает, оцепенев. Ожившая статуя Юпитера яростно разносит здание, швыряя колонны, как будто это детские игрушки. В следующий момент гигантский голем хватает одну из колонн и с дикой силой обрушивает её прямо в стену храма, разбивая камень на куски.
— Какого Плутона?! — вырывается у Юпитерского в панике. — Почему он
Позади него раздаётся насмешливый, грубый голос:
— Хо-хо! Веселье пошло! Хрусть да треск!
Юпитерский резко оборачивается и видит перед собой огромного бородатого мужика. Лицо… Да, кажется знакомым. Но кто это? Осмыслить у него нет ни секунды: мощный пинок сносит его с ног и выбрасывает с балкона.
Последняя мысль мелькает, как вспышка:
«Меня пнул сам Юпитер?! Снова?!»
Глава 2
Золотой дворец, Рим
Цезарь сидит на роскошных подушках, погружённый в музыку. Загорелая до бронзового блеска, почти обнажённая гетера сидит перед ним, перебирая струны лиры — её тонкие пальцы так и скользят, будто сами являются частью инструмента. Звук завораживает, лёгкий и томный, словно обещание долгой ночи. Вино слегка пьянит, убаюкивает. Глоток за глотком —отдых среди бесконечной суеты, как короткое затишье перед бурей.
— Мило, мило, — улыбается Цезарь, глаза его прищурены от удовольствия. — Продолжай, дорогая, а ты, — указывает он другой девушке, сидящей позади, — расчеши мои волосы.
Но вечер вдруг прерывается: дверь распахивается, и в зал стремительно входит легат легиона Жаворонков — аналог русской Охранки, служба силовиков, ближайшая к Цезарю.
— Ваше Величество!! — восклицает он, торопливо падая на колени и склоняя голову. — Прошу прощения! Срочное известие! На Капитолий напали!
Цезарь в шоке, роняет бокал, и алое вино расплёскивается по шелковым подушкам.
— Капитолий?! На жрецов?! — выдыхает он, ошеломлённо выпрямляясь. — Как такое возможно? Кто посмел?
Цезарь стряхивает головой, скидывая полупьяное расслабление. Нападение на Капитолий — это вовсе не простая прогулка. Жрецы очень сильны. Для такой дерзости нужна переброска гвардейцев и легионеров с других баз. Но все дворянские базы под строгим контролем… Никто не может просто так собрать войска и переместить их в сердце столицы. Жаворонки бы сразу узнали о марше войска.
Он бросает быстрый взгляд на гетер, которые испуганно замерли в тени.
— Вон, все! Пошли прочь! — цедит Цезарь, и женщины спешат покинуть комнату, по привычке качая бедрами.
Жаворонок поднимается с колен и, собравшись с духом, произносит:
— Это русские, Ваше Величество. Граф Вещий-Филинов.
Цезарь резко вздёргивает брови, не веря своим ушам:
— Мальчишка?! Как?! Откуда у него столько людей? Или он осмелился напасть со своей жалкой горсткой?
— Нападающих не меньше трёхсот, — добавляет Жаворонок, и зала заполняется гнетущим молчанием.
Цезарь, ошеломлённый, вцепляется в пропитанные вином подушки.
— Яйца Юпитера! Этот мальчишка-телепат обвёл нас вокруг пальца! Где он прятал всю эту ораву?! И как вы это умудрились проморгать?! — Он обжигает Жаворонка взглядом. — Да вы не Жаворонки! Вы — петухи и курицы!