Газлайтер. Том 31
Шрифт:
Временная резиденция Вещих-Филиновых в Сторожевом городе, Херувимия
— Настя, — говорит Света, разглядывая в отражении хрустального шкафа себя в профиль и оглаживая живот, — честно, я ещё морально не готова, чтобы мой сыночек начал уже ночевать с девочками. А вдруг она страшная?
Настя, развалившаяся в кресле и обмотанная пушистым пледом, фыркнула, не отрывая взгляда от журнала:
— Младенцы все красивые. И у лорда Эроса с супругой будет девочка с крыльями, Света. Прямо настоящий ангелочек.
Света
— А вдруг она вертихвостка?
Настя удивлённо посмотрела на «сестру»:
— В таком-то возрасте? Ну, это вряд ли…
— Я мыслю на перспективу, Настя! — заявила бывшая Соколова, уперев руки в бока.
В этот момент из коридора раздаётся грохот, звон, мат и крик:
— Чёртовы каменюги! — орёт Булграмм. — Да чтоб вас всех разорвало!
Судя по звуку, воевода снова врезался в бюст херувима. Видимо, решил, что из-за угла на него напрыгивает враг, а это всего лишь очередная скульптура. Эти белокаменные шедевры тут буквально на каждом шагу — в подоконниках, арках, углах, будто хозяин дома тайно коллекционирует римских ангелов.
— Наш воевода, похоже, не привык к интерьеру с элементами засады, — хмыкает Света.
В комнату впархивает Змейка — с кружкой кофе в одной руке, в обтягивающей спортивном топике и шортах, которые на её гибкой фигуре сидят как влитые. Взгляд рассеянный, шея вытянута, как у ищущей кошки.
— Мазака? — спрашивает она с надеждой, оглядываясь по углам.
Настя поднимает глаза от журналов:
— Милая, Дани нет. Не волнуйся, он скоро вернётся. Кстати, тебе идет этот топик!
— Мазака… — бурчит Змейка и, не колеблясь ни секунды, с лёгкой досадой срывает с себя топик свободной когтистой рукой, а затем отворачивается и бросается сквозь стену.
Настя переглядывается с блондинкой:
— Обычно перед Даней девушки раздеваются. Но со Змейкой всё, как всегда, наоборот.
— Я — Мать выводка, фака! — раздаётся из глубины стены.
Вечер течёт медленно. Настя не успевает прочитать и пары страниц, как гвардейцы сообщают о визите гостей. Вскоре в комнату заходит один из тавров-дружинников. За ним появляются двое херувимов: сухощавый служащий магистрата Сторожевого города и сир Бронз из Дома Краснопёрых.
Бронз осматривается и произносит с беспокойством:
— Ваши Высочества, где сейчас король Данила?
Света небрежно отвечает:
— Король отлучился по делам.
Брови Бронза сходятся:
— Главное, чтобы Его Величество не вылетел за Демонскую Стену. У нас там аномалия, — в подтверждение его слов служащий магистрата кивает. — Демоны активировались и собирают большие группы на границе. Такого не было лет десять. Возможно, это признаки вторжения.
— Мы передадим королю Даниле, — никак не отреагировав, сообщает Света.
Она бросает взгляд на Настю, и оборотница передает по мыслеречи:
— Я уже сообщила Дане.
Когда гости уходят, Света откидывается в кресло, берёт подушку, прижимает к груди и громко вздыхает:
—
— Филинов!!!
На меня кидается Архил, спрыгнувший с приземлившейся виверны. Брат лорда Краснопёрых, размахивая оголённым клинком, налетает как смерч.
— Филинов! Ты забрал моё крыло! — орёт он, визжа, как кастрированный кабан. Его искажённое яростью лицо скрывается за огненным доспехом.
Я, взмахнув крыльями, отлетаю спиной вперёд на пару метров, чтобы не угодить под росчерк стали. Сир, кажется, вспятил.
— Ты совсем рехнулся? — бросаю по мыслеречи, чтобы не сотрясать воздух понапрасну. — Лорд Эрос ведёт со мной мирные переговоры. Зачем ты позоришь свой Дом!
— Отдай моё крыло!
Я показываю большим пальцем себе за спину, туда, где расправлено алое крыло:
— Вот это, что ли?
И почти в ту же секунду сзади херувима, из-за дерева, вылетает Лакомка в облике ирабиса. Огромная кошка вцепляется Архилу в спину, толкая его вперёд. Сбитый с ног херувим летит как раз навстречу брошенной псионической бомбе. Волна псионики проходит сквозь тело Архила, и он орёт бешено, как будто душу из него выдирают.
От ярости и боли Архил выпускает свой Дар, вокруг вспыхивают огненные ураганы. Пламя вырывается из-под ног Краснопёрого, как из горнила. Да, херувимы — они такие: вроде обычный Мастер, но стоит расправить крылья, как становится совсем другая арифметика, умноженная на полтора. Крылья помогают эффективнее контролировать энергетическую систему тела.
Почерневшие от жара деревья в панике убегают. Одержимая растительност несется куда глаза глядят. Я защищаю себя и Лакомку воздушным куполом.
— Мелиндо, почему деревья и кусты бегают? — офигевает альва-ирабис, округлив кошачьи зелёные глаза. Мимо проносится горящий шиповник. Ну да, даже наш энт не такой резвый.
— Так, материализация ж, — поясняю по мыслеречи. — Любая органика становится одержима астральными тварями, в том числе и эта роща. Просто до сих пор они стояли и спали, а теперь вот забегали подальше от пожара.
За огненной стеной Архил стонет в стороне, пытаясь удержаться на ногах. Хорошо его достало, хоть и не летально. Но не ждать же, пока однокрылый соберётся. Просто иду напролом через пламя, теневой доспех выдержит, и сближаюсь, уже с зелёным клинком в обеих руках.
— А слабо на мечах? — звенит в голове херувима мой насмешливый голос, и он, конечно, ведётся.
Мы скрещиваем оружие, и я чувствую мощное давление. Как мечник я, конечно, уступаю однокрылому — у меня профиль сильно другой, а он явно на махании железкой собаку съел. Но пока поиграем.
Надавив клинком, Архил замирает, вглядываясь в моё оружие, в зелёное пульсирующее лезвие:
— Откуда у тебя этот клинок, человек! Это наша реликвия! — глаза у него лезут из орбит.
— А что такое? Понравился мой резак? — улыбаюсь.