ГД. Книга вторая
Шрифт:
Генерал вскочил. Походил по моей спальне, нервно ероша волосы, вернулся, сел, глухо приказал:
– Продолжай.
– У меня существенные подозрения по поводу того, почему герцог Карио произнес «Transformatio» в доме Арнелов. Он готовил это более четырех лет и рассчитывал… на определенную реакцию.
Глаза оборотня сверкнули огнем.
Да, ОрКолин многое знал о призвании трансформации, более того – был одним из тех, кто знал – женская кровь провоцирует зверя.
– И ты остановила роды, - понял он.
Посидел,
– И натаскала Арнела.
Отрицать очевидное я не стала, просто сказав:
– У меня тоже есть врожденное чувство справедливости.
Криво усмехнувшись, ОрКолин произнес:
– Этого следовало ожидать.
Замер, и вдруг глухо прорычал:
– И до Карио это дойдет, Анабель, рано или поздно!
Скорее всего уже дошло, но смысл говорить о грустном.
ОрКолин вновь поднялся, несколько долгих минут он мотался по моей спальне, потом остановился и прорычал:
– До него это точно дойдет, девочка!
Ну, что сделано, то сделано, и тому подобное.
К слову о подобном:
– Есть еще одна девочка, - сообщила я. – Немногим старше меня вероятно, либо полукровка Ржавый дракон-дракон, либо просто полукровка Rufusdraco. Сильная. Очень сильная.
– Насколько сильная? – глухо спросил ОрКолин.
– Призвание «Gehennam» далось ей, насколько я поняла, не сложно, а фактическое призвание Геенны огненной не помешало после этого устроить спринтерский забег и скрыться от полиции.
ОрКолин сел, посидел, спросил:
– Что нам делать?
– Сменить всю посуду с серебряной на железную, убрать серебро откуда настолько, насколько возможно, - посоветовала я.
– На железе остаются следы, так?
– понял оборотень.
– Ржавчина, - подтвердила его предположение.
– Таак, а в чем цель нашей «еще девушки»?
– генерал знал, о чем спрашивать.
– Утопить этот город в крови, - предельно честно сообщила ему.
Посидев несколько секунд, генерал отвлеченно произнес:
– Хорошо поговорили.
– Чаю? – запоздало предложила я.
– Никак, я в уборной, - огорошил ОрКолин.
И пока я потрясенно взирала на него, пояснил:
– Там полицейский ворвался практически следом, миссис Макстон выдала первое, что пришло на ум. Теперь все сосредоточенно ожидают, когда я покину место природного уединения, полицейский уже предложил вызвать врача, мистер Уоллан ответил отказом, и с невозмутимым видом солгал, что у оборотней этот процесс всегда занимает много времени.
Я не удержала смешок, как впрочем и вопрос:
– И как вы будете покидать… место природного уединения?
ОрКолин хитро глянул на меня и поинтересовался:
– Есть предложения?
Если честно, я в этот момент представила себе лицо лорда Давернетти, читающего отчет приставленного ко мне полицейского, где будет
– Частичная трансформация?
– предложила я.
Оборотень оскалился, и начал стремительно увеличиваться в размерах.
В следующую секунду дверь в гостевую уборную распахнулась, там появился зверь, в иллюзию которого плавно влился покинувший мою спальню ОрКолин, и в этом полувменяемом виде он, рыча и сотрясая гостиницу жутким рыком, покинул мой номер, приведя полицейского в чувство паники, после которой его пришлось снимать с гардин, на коих юный служитель правопорядка повис, испуганно подвывая. Это был молодой дракон, он никогда не видел оборотней, так что его можно было понять.
Но, к сожалению, явившимся начальством он понят явно не был, а увидеться со мной лорд Давернетти все еще не мог, по причине продолжающегося у меня женского недомогания. И недомогать я лично планировала еще очень, очень, очень долго.
***
Но планам не суждено было сбыться. Промаявшись больше часа после ухода ОрКолина, я не выдержала, и, похитив путем наглого отбирания плащ и шляпку Бетси, я дорисовала себе ее брови, углем уворованным у повара, позаимствовала у потрясенной и явственно не одобряющей моего поведения миссис Макстон ее «пудру для врагов» и отправилась туда, где точно не ждали.
В полицейском управлении я представилась именем Бетсалин Макдауэлл и заявила о своем желании посетить арестованную миссис Томпсон, назвавшись дальней родственницей несчастной.
Меня пропустили после обыска, произведенного женщиной полицейским, которая осталась в немом изумлении от лицезрения моих бровей, но не найдя ни во мне, ни в прихваченных булочках с корицей ничего запрещенного, она же и сопроводила меня к узнице.
– К вам посетитель! – мрачно сообщила служительница правопорядка, проведя меня в женское отделение тюрьмы.
– Дорогая тетушка!
– воскликнула я, приподнимая шляпку.
Миссис Томпсон, узрев меня, не удержалась и свалилась со стула. Я запоздало подумала, что подводить брови следовало, вероятно, как минимум у зеркала, а не «Мистер Оннер, так пойдет?». Потому что, судя по взгляду моего повара, мне явно не шло, судя по реакции мисси Томпсон - тоже.
– Мисс… - начала сваха, неловко поднимаясь.
– Бетси, тетушка!
– воскликнула я, пытаясь поддержать легенду. – И булочки с корицей! – уже исключительно в качестве подкупа, чтобы у миссис Томпсон тоже появилось желание поддержать легенду.
И… сработало.
– Дорогая дальняя родственница!
– воскликнула та, пытаясь прикинуть под каким видом меня можно поприветствовать, дабы не нарушить явно уже заявленную мной легенду.
Служительница, окинула нас обоих подозрительным взглядом и сурово сказала: