ГД. Книга вторая
Шрифт:
Взглянув на него, вопросительно изогнула бровь.
Арнел выдержал взгляд с упорством дракона, который в принципе не привык сдаваться, и мне пришлось уточнить:
– Что вы имеете ввиду?
Глава Вестернандана пояснил:
– Вы отправитесь со мной в поместье, скроетесь от досужих взглядов заклинанием и проведете некоторое время со мной и императором.
Какое очаровательное предложение!
– Как, - подавшись к дракону, воскликнула я, - вы себе это представляете?!
Арнел холодно ответил:
– Молча.
Выпрямив спину, холодно взглянула
– Лорд Арнел, а вы имеете хотя бы какое-то представление о человеческих возможностях? О возможностях человеческих магов? О внутренних ресурсах организма в целом?
– Что вы пытаетесь мне сказать?
– вопросил дракон.
– Что у нее не хватит сил на применение нужного заклинания, - любезно ответил за меня лорд Давернетти.
Дракон на миг словно окаменел, его красиво очерченные губы сжались, несколько секунд он молчал, ничем и никак не выражая собственных эмоций, затем произнес:
– По какой причине вы не смогли прочесть кровь Стентона?
Интересный вопрос.
– Вероятно по причине того, что это невозможно, - язвительно предположила я.
Холодный взгляд на меня и почти уничижительное:
– Или по причине ограниченного ресурса вашего человеческого организма?
Кровь прилила к щекам, а затем отхлынула, оставляя после себя лишь охвативший меня гнев. Я удержала ярость с огромным трудом, и ледяным тоном ответила:
– Да, лорд Арнел, именно по этой причине, вы совершенно правы. И раз уж мы установили сей факт, возможно, вы позволите мне уже отправиться к себе, и в полной мере насладиться своей ничтожностью?
На миг в кабинете полицейского воцарилось молчание, затем Давернетти взмахнул ладонью наглухо закрывая дверь, шумно вздохнул и произнес:
– Так, для начала полагаю, нам всем стоит успокоиться. Далее, дорогая Анабель, прежде чем терзаться своей ничтожностью, вспомните о том, что на вас жаждет жениться далеко не самый последний дракон этого города, соответственно, вы как минимум если и ничтожество, то крайне желанное - утешьтесь этим.
– Достойный повод для утешения, - съязвила я.
Полицейский сверкнул широкой улыбкой, а затем вновь стал серьезен:
– Анабель, я бы с удовольствием сказал - «Адриан мерзавец, никогда не мечтайте о его постели», и в целом с радостью выставил соперника вон, но… - темные глаза дракона сверкнули зеленью, - один запрет мы уже нарушили, Анабель, и результатом стала смерть более четырехсот девушек. И Адрианом сейчас движет вовсе не желание уязвить вас, а страх. Страх совершить ошибку. И страх причинить вред.
Он тяжело вздохнул, посмотрел на свои сцепленные над столом ладони и хрипло добавил:
– Эти руки по локоть в крови, Анабель, крови тех, кого спасти мы не сумели, несмотря на все предпринятые меры.
Пауза и сказанное с болью:
– Тяжело видеть тела тех, в ком жизнь еще недавно сверкала юностью, еще тяжелее смотреть в глаза их родителей, мужей, детей…
Я потрясенно взирала на него, Давернетти взглянул мне в глаза, улыбнулся, и произнес:
– То, что вы сделали для меня, для Адриана
– Прекрати! – глухо приказал Арнел.
– Вы разоритесь на цветах, - резонно заметила я.
И открывший было рот Давернетти, умолк, с трудом сдерживая улыбку.
– Заведу оранжерею, - произнес он, спустя несколько секунд.
– Не люблю цветы!
– солгала я.
– Но вы приняли букет из лилий, - подмигнул полицейский.
– Не принимала, - возразила я, а затем была вынуждена признать, - я нервно съела пирожное, наблюдая за арестом курьера, пытавшегося наградить меня очередным букетом из «Зимних фиалок»!
Арнел мгновенно посмотрел на родственника.
Давернетти молча развел руками и мрачно сообщил:
– Никаких сведений. Утром курьера выпустили из больницы, проведя предварительно чистку памяти. На приказе переданном главврачу моя подпись. Довольно изящно подделанная. Даже я не отличил с первого взгляда… Как и каким образом «Зимние фиалки» были завезены в город неизвестно так же - после первого инцидента я лично уничтожил не только все имеющиеся, но так же оранжерею, в которой выращивали эти цветы. Я землю выжег. Все тайные ходы заговорщиков либо уничтожены, либо контролируются. Единственным не исследованным в Вестернандане был кортеж императора – но в день инцидента я обыскал и его. Никаких следов. Букет курьеру передала леди, лица коей он не видел, после чего юноша направился в гостиницу. И на этом все.
Глава города помолчал, затем спросил:
– Процедура восстановления памяти?
– Ничего не дала, - ответил Давернетти.
– Арестованного содержат в отдельной тюремной камере, я ждал, пока ты освободишься, все же… твой ресурс, выражаясь словами нашей драгоценной Анабель, выше моего.
Я посмотрела на лорда старшего следователя, со всем негодованием, на которое была способна – двое суток я страдала от зверского любопытства, а он!
– Я ждал возможности рассказать вам обо всем лично, - издевательски уведомил Давернетти, - но вы, к моему искреннему сожалению, недомогали. К слову, как ваши недомогания?
– Недомогают!
– мрачно ответила я.
– Как жаль, - Давернетти вновь чарующе мне улыбнулся, - иначе я мог бы провести вас в имение Арнелов, прикрыв собственной магией.
Я посмотрела на него несколько шокировано, и полицейский пояснил:
– Арнел не может. Пребывание императора накладывает некоторые ограничения на его возможности, что собственно и несколько насторожило нас, а это, в свою очередь, заставило обратиться к заветам предков.
Открыв было рот, я захлопнула его снова, сложив руки на груди и мрачно взирая на дракона. Мое любопытство… алчно желало попасть в поместье и в целом выяснить хоть что-то, мое чувство самосохранения было явственно против, чувство же самоуважения требовало гарантий.