Где цветет омела

Дэвид Триша

— А если что-нибудь случится с Кати? — медленно спросила Бетти, снова взглянув на ребенка. Ее безжалостный кузен снова предстал перед глазами, и Бетти непроизвольно вздрогнула. — Если бы Кати умерла в том приюте…

— Наверное, на это и надеялся Мэйбери, — проговорил Келл. — Но и в этом случае у него нет никаких шансов. Если он не будет женат, жива Кати или нет, деньги уходят под государственную опеку. Мэйбери не наследует ничего.

Келл пожал плечами.

— Моя сестра и Ричард не были официально женаты, и по этой причине Оливер Бромли прервал

контакты с сыном. Ричард признавал Кати своей дочерью, но Оливер Бромли никогда не упоминал о внучке. Пожалуй, это единственный резон, почему Оливер вписал условие женитьбы Мэйбери в свое завещание.

— Понятно. — Бетти с некоторым облегчением вздохнула. Если деньги не достанутся Лайлу, Кати будет в безопасности. Но что-то нашептывало ей, что Кати все еще подвергается риску, пока стоит между Лайлом и двумя миллионами долларов. — А каково же мое место в этой истории? — спросила она и задумалась. — Мистер Халлам, вы не можете держать меня здесь.

Бетти посмотрела на озабоченное лицо Келла, и ее сердце сжалось от внезапных угрызений совести при мысли, что она оставит этого мужчину и ребенка с их проблемами.

Нет никаких причин для подобных угрызений. Она не имеет никакого отношения к Келлу Халламу и его ребенку. Никакого…

Почему же кажется, что они чем-то связаны? Почему сердце болит за этого мужчину с ребенком?

— Конечно, я не могу держать вас здесь, — заговорил Келл. — У вас ваши драгоценные животные… — Он помедлил. — Беда только в том, Бетти, что вам не справиться с гневом вашего кузена. Вам придется столкнуться лицом к лицу с Мэйбери. Как он будет реагировать на ваше внезапное бегство?

На этот раз Бетти не смогла подавить содрогание, и Халлам заметил это. Его брови приподнялись.

— Вы боитесь его?

— Я… нет. — Бетти заставила себя успокоиться. Проблемы с кузеном — ее собственные проблемы. У этого человека хватает забот. Недостает ему еще брать на себя дополнительные заботы и разбираться с Лайлом от ее имени. Она неуверенно улыбнулась. — Лайл был зол на меня и прежде. Я выжила.

Да, с трудом, но выжила. Самые ужасные выходки Лайла оставили у нее раны не только на душе. Лайл был намного старше Бетти и всегда наслаждался ее беззащитностью в своем доме. Но это также не имеет никакого отношения к Келлу Халламу.

— Мы с Кати отвезем вас завтра домой, — проговорил Келл, наблюдая из тени за ее лицом.

Бетти не протестовала. Ей ничего не остается, как спокойно уехать домой и дожидаться ярости Лайла.

— Вы возьмете Кати с собой? — спросила она, пытаясь думать о чем-то более приятном. — Вы не брали ее, когда…

— Когда похищал вас? — Губы Келла растянулись в грустную улыбку. — У меня есть приятель, фотограф. Именно он одолжил мне все оборудование. Кейт сказал мне, что я буду похож на фотографа, если буду выглядеть несколько небрежно. Но даже при этом Кати рядом со мной выглядела бы неправдоподобно. Я попросил свою экономку посидеть с Кати, пока не вернусь. Миссис Скотт была, мягко говоря, озадачена, когда я заявил, что

сам займусь домом, пока вы здесь. Я оставил вас в машине, чтобы дать ей время уехать, не увидев вас в свадебном наряде. В противном случае она бы не удержалась от сплетен. — Келл улыбнулся. — Могу ли я заявить, мисс Листер, что в джинсах вы выглядите милей, чем в свадебном платье? Атлас — не ваш стиль.

— Я знаю, — усмехнулась Бетти. — Но вся эта мишура — требование Лайла.

— Лайл требовал слишком многого.

— Да. — Бетти задумалась, взглянув на ребенка на полу. Ее отвлек опоссум, который заворочался в сумке. — Мистер Халлам…

— Просто Келл. Перейдем на «ты».

— Келл… прошу прощения, — вежливо начала она. — Мне нужно покормить опоссума, и… честно говоря… я и сама проголодалась. Можно я удалюсь в свою комнату?

— Нет.

— Нет? — Бетти вопросительно посмотрела на него и нахмурилась, заметив обиду на его лице. — Но… почему нет?

— Ты — моя гостья, Бетти. Я обращался с тобой ужасно — похитил и привез сюда против твоей воли, словно преступницу. Позволь мне несколько искупить свою вину.

— Каким образом?

— Скажем, пригласить тебя поужинать, — проговорил он и взглянул на часы. — Иди кормить своего малыша и возвращайся через полчаса. Мы с Кати будем ждать.

Мы с Кати…

Бетти кормила своего малыша, вспоминая их разговор.

Мы с Кати…

Келл говорил о себе и ребенке как о единой семье, хотя они совсем не понимают друг друга… Девочка не разговаривает, а Келл не знает, что с ней делать. Бетти заметила это с первого взгляда. Ребенок глубоко несчастен, а Келл не может пробиться к ней.

Как сумеет он пробиться к этой маленькой израненной душе? Как начнет строить мостик к этой девочке? Келл говорит так, словно готов принять на себя ответственность за сиротку на всю оставшуюся жизнь, — но сможет ли?

Возможно, где-то есть женщина — подружка, потенциальная жена, — готовая разделить ответственность и создать с ним семью.

Но какая женщина выйдет замуж за Келла Халлама?

Любая, мрачно подумала Бетти, усаживая крошку-опоссума в сумочку. Этому мужчине чуть за тридцать — наилучшее время присматривать жену. Он богат и безумно привлекателен. Где-то должна быть женщина. Не может не быть.

Так почему же он выглядит таким одиноким? Именно так он выглядит — отчаянно одиноким. Словно Кати нужна Келлу не меньше, чем он ребенку.

Что-то здесь не так, решила Бетти. Она взглянула на себя в зеркало, мельком подумала, не переодеться ли к ужину, но отказалась от этой мысли. Она не собирается производить впечатление на Келла Халлама. Ей нет никакого дела до Кати.

Они — семья, а она, Бетти Листер, чужая.

Эта мысль пронзила ее странным холодом.

Глава пятая

Келл Халлам умеет готовить. Бетти почувствовала запахи будущего ужина прежде, чем обошла веранду, и у нее защекотало в носу.