Где колбаса и чара, там кончается свара

Старицкий Михаил Петрович

Явление пятнадцатое

Т е ж е и Г о р п и н а.

Г о р п и н а (опасливо открывает дверь). Смотри! Целуются!

Ш и л о. Ах, Горпина! Входи, не бойся теперь!

Ш п о н ь к а. Кончилось уже, милочка, все кончилось…

Г о р п и н а. Слава тебе, господи! А я иду и сама не своя: такого страха нагнали, особенно с вором тем!

Ш и л о. Ну-ка, признавайся, кума, какого это ты черта на печи прятала?

Ш п о н ь к а. Да, да, курочка!

Г о р п и н а. Кого я прятала? Пропади он пропадом!..

Ш

и л о. Так мы тебе и поверили! Почему же он на печи лежал?

Ш п о н ь к а. Да, да, в тепле, горлинка!

Г о р п и н а. Почему? (Сквозь слезы.) Что вы про меня выдумываете, господа? И вам не грех?

Ш и л о. Да мы шутим! Ведь это был старик какой-то бородатый.

Г о р п и н а. Старик, говорите? Не Степан ли? Он племянником заезжал недавно.

Ш и л о. Будет же он вас вспоминать: с головы до ног сметане, так и припустил; обморозится, пожалуй, пока добежит.

Г о р п и н а (смеется). Поделом вору и мука!

Ш п о н ь к а. А кошечке такой крошечной? У-у-у! (Подмигивает.)

Г о р п и н а. Не забывайте и вы про сметану…

Ш п о н ь к а. Хе-хе-хе! Пока до сметаны дойдет дело, давай выпьем на радостях.

Ш и л о. Выпей с нами, Горпиночка! (Наливает.)

Ш п о н ь к а. И мы возле такой куропаточки-перепелочки помолодеем! (Бодрится.)

Г о р п и н а (берет в руки чарку). Как я рада, что больше нет разлада! Ну, дай бог, чтобы минуло лихо, а меж вас все стало тихо. (Пригубливает.)

Ш п о н ь к а (наклоняет к ней чарку). Ну же, чтоб дно сухое в чарке показалось.

Г о р п и н а (морщится). Крепкая! (Снова отпивает глоток.)

Ш и л о (наклоняет чарку). На слезы оставляешь, что ли?

Г о р п и н а. Да я опьянею!.. (Пьет.) Уф, чтоб ей! Даже голова закружилась!

Ш и л о. Спой нам теперь, знаешь, что-нибудь такое, чтоб хата ходуном пошла.

Г о р п и н а. Грех, в будний-то день!

Ш п о н ь к а. Пускай, перепелочка, на радостях… (Наливает и пьет.) На радостях…

Г о р п и н а. С вами только греха наберешься!

Ш и л о. Это ваша сестра нас в грех вводит!

Г о р п и н а. Вы все беды на женщин валите, а что бы вы без нас делали, а?

Ш п о н ь к а. Ох, и не говори, курочка! Пропали бы! Пропали бы!

Ш и л о (смеется). А может быть, и выдумали бы что-нибудь!

Ш п о н ь к а. Не выдумали бы, не выдумали бы… Как говорится — премудрость!

Ш и л о. Ну, будет! Спой, Горпина!

Ш п о н ь к а. И правда, — спой!

Г о р п и н а (поет).

Если бы мне, господи, Праздника дождаться. Туда, сюда, вот куда, — Праздника дождаться.

Ш п о н ь к а и Ш и л

о.

Туда, сюда, вот куда, — Праздника дождаться!

Г о р п и н а.

То поехала бы я К родным погулять. Туда, сюда, вот куда, — К родным погулять.

Ш п о н ь к а и Ш и л о.

Туда, сюда, вот куда, — К родным погулять.

Г о р п и н а.

У меня семья богата, Есть, где выпить возле хаты! Туда, сюда, вот куда, — Есть, где выпить возле хаты!

Ш п о н ь к а и Ш и л о.

Туда, сюда, вот куда, — Есть, где выпить возле хаты!

Г о р п и н а.

Чарку полную до дна, Чарку полную до дна! Туда, сюда, вот куда, — Чарку полную до дна!

Ш п о н ь к а и Ш и л о.

Туда, сюда, вот куда, — Чарку полную до дна!

Ш и л о (вскакивает с места и начинает петь, пританцовывая).

Так наш чумак все кобенился: Штаны пропил, гордо подбоченился. Выпей, чумак-горемыка, Все равно не вяжешь ты лыка!

Г о р п и н а.

Уж как люди конопельку сеют, А у нас она в мешочках преет. Выпей, чумак-горемыка, Все равно не вяжешь ты лыка!

Танцует с Шило; Шпонька подпевает, поводя плечами, покачивая в такт головою.

Ш и л о и Г о р п и н а.

Уж как люди конопельку мочат, А у нас ее свиньи все топчут! Выпей, чумак-горемыка, Все равно не вяжешь ты лыка!

Ш и л о. Эх, пан Иван, покажем ей, каковы мы, старики!

Начинает плясать гопака; Шпонька также пускается вприсядку, ноnпридерживается за скамейку, чтобы не упасть.

Занавес медленно опускается

1872, опубликована в 1881 г.

Подготовка текста — Лукьян Поворотов