Где кот идет 2

Водолеев Игорь

– Что ты хочешь сказать? – закашлялся Гарун. – Что теория относительности неточна и вам требуется другая?

– Ты попал в самую точку! – подтвердил Белов. – С тобой, аспирант, следует быть начеку. Уж больно быстро ты все схватываешь.

– Схватываю, да не совсем, – замотал головой Гарун.

– Да уж, – согласился Белов. – Здесь без виртуального моделирования не обойтись.

– В чем проблема? – подмигнул Кирога. – Давай моделировать.

– Тогда, может чего покрепче? – предложил дулеб.

– Давай, – согласился Кари. – Доставай.

Белов вытащил

из кармана бутылку с бородатым мужиком на этикетке. Свинтив металлическую пробку, он ловко разлил прозрачную влагу по хрустальным стопкам.

– Ух, ты! – восхитился Кирога. – Где достали?

– Места знать надо, – уклончиво ответил дулеб.

– За что пьем? – поинтересовался Саток.

– Пускай аспирант скажет, – предложил Кари.

– Давайте выпьем, – поднял стопку Гарун, – За мир, которого еще нет, за связь времен, за понимание между поколениями. В общем, за вас, друзья!

– Сильно сказано, – одобрил Кари. – Ну, вздрогнули!

Диверы «вздрогнули» и потянулись за закуской.

– Ну, Карик, понял, как теперь ты должен меня уважать? – спросил Белов, лениво пережевывая кусок осетрины. – Сколько между нами поколений? Двенадцать, не меньше? Значит, завтра за руль сажусь я. А ты, внучек, будешь внимательно наблюдать за окрестностями.

– Сначала водить научись, дедушка, – отозвался Кари. – Забыл, как у тебя мотор заглох, когда от британского патруля удирали? Это тебе, дулеб, не на хазарской кобыле ездить, клянусь молотом Тора!

– Я только одного не пойму, – вмешался Гарун, успокаивая расходившегося Кари. – Ты называешь Белова дулебом, сам клянешься как варяг, а с виду вы оба руссичи. Кто же вы на самом деле?

– Настоящий руссич – это я, – ответил Кари, хлопнув себя по широкой груди. – А Белый, что сейчас рядом сидит, есть склавин из шестого века. Точнее, дулеб с Южного Буга.

– А ты сам из какого века? – спросил Гарун.

– Я-то? – засмеялся Кари. – Я – из девятого. У нас весело было! На Византий за добычей не раз ходили. Хороший выкуп давали ромеи. Не скупились, знали, что торговлей все золото себе вернут. За доброе оружие, за хмельное вино, за черноглазых рабынь, что обучены делать всякие штуки! А дерутся греки слабо. Эгль, если в броне, один с десятью пешими ромеями справится.

– Так то Эгль! – протянул Белов. – Ему что греки, что гридни твоего Рюрика, все едино.

– Молчал бы лучше, хазарский табунщик, – вспыхнул Кари. – Никогда не служил я у Рюрика, пора бы тебе запомнить! Я с самого начала был с Хельгом. Пока Хрёрек со своими готами возле Новагорода кругами ходил, да войти не решался, мы сразу в Изборске сели. А это была кривичей земля и она стала нашей.

– Так ты из варягов, – удивился Гарун. – А говоришь, что русский.

– Ты ничего не понимаешь! – замахал руками заметно подвыпивший Белов. – Мы все – поляне, древляне, россавичи – мы все днепровские пахари. А Кари совсем другое дело. Его отец, Алв Хнув, был конунгом у короля Хараальда Косматого. В то время король Хараальд правил уже половиной Скандинавии, потому что удача была на его стороне. А в нашем деле удача это главное. Отцом Алва

был Кари из Бердлы, который был дядей Улфу, который был отцом Грима, который был отцом нашего Эгля. В честь деда Алв назвал своего сына Кари. Кариславом его уже кривичи на свой славянский лад прозвали. А здесь по имени местечка Бердлы и фамилию Бердлин приделали.

– А как же Святая Русь? – удивился Гарун, – Я всегда думал, что славяне и есть Русь.

– Это потом, – заворочал языком Белов. – При Владимире, лет через сто лет, славяне обрусели, а руссичи ославянились. Их тогда уже немного оставалось, потому, как многие в поход ушли и обратно не вернулись. А при Рюрике славяне землю пашут, да зверя промышляют. А русские, варяги приезжие, торговлю ведут, грады возводят, да дань собирают. Так-то вот! Ну, что, еще по одной? – он разлил водку по стопкам.

– А под пельмени останется? – спросил Кирога.

– Останется, не переживай ты так, – успокоил Кари.

– Как, еще и пельмени будут? – воскликнул Гарун, ощупывая свой тугой живот.

– Надо питаться, пока кормят, – объяснил Кари. – Неизвестно, когда еще раз получится так вкусно поесть. В походах бывало, по два-три дня постились. Зато уж потом… Ну, поехали?

Опрокинув стопку, дулеб закрыл глаза и откинулся к стене. Кари дотянулся до вазы и задумчиво отправил в рот полную ложку черной икры.

– Ты сам-то Гарун, какого роду-племени будешь? – лениво спросил он, заедая икру долькой лимона.

– Ну, сейчас я в Москве живу. Точнее, жил, – смутился Гарун. – А родом я с северного Кавказа.

– А, – протянул Карислав. – Лезгин, значит.

– Не, – мотнул головой Гарун. – Аварец.

– Обрин? – неожиданно завопил Белов, отдираясь от стены. – Да я тебя, гада! – он вскочил, опрокидывая посуду. Правая рука дулеба лихорадочно шарила по бедру в поисках рукояти меча.

– Сядь! – властно приказал Кари. – Забыл, где находишься?

– Ты не понял, это же обрин, – рычал дулеб, ворочая налитыми кровью глазами. – Я не забыл, как он, как они всех моих родных, всех наших родичей под корень вырезали. И братьев моих и сестер, – заревел он, утирая пьяные слезы.

– Когда это было! Знаешь, сколько веков уже прошло? – спросил Кари, незаметно делая знак Гаруну, чтобы тот пересел от разбушевавшегося дулеба.

– Это для тебя века прошли, – заплетающимся языком возразил Белов. – А я этих гадов хорошо помню. Как они избу подожгли и малых детей в огонь покидали, а потом всех стариков пиками перекололи… – дулеб покачнулся и опустился на скамейку.

– На вот, лучше выпей, – Кари наполнил квасом самый большой кубок и придвинул. – А про них забудь. Давно все обры сгинули и следа от них не осталось.

– Правда, что ли? – удивился Белов. Он жадно припал к кубку и одним духом вытянул содержимое. – Саток, – обратился он к индейцу. – Ты – самый честный человек в обеих Америках. Скажи мне, сагамор, правда, что обров больше нет?

– Правда! – серьезно подтвердил индеец.

– Тогда это кто? – дулеб показал на Гаруна.

– Это Гарри, наш новый дивер, – спокойно ответил Саток.