Где нет княжон невинных
Шрифт:
— А вы думаете, где трактирщицы из «Невинки» желающих ищут? Через цех объявления дают? Говорят, уже давно никто не пробовал, но я слышал, что однажды несколько женщин приехали в эти места, выдавая себя за аристократок. Полтрактира в награду давали и руку сына или брата, так что неудивительно, что одна-другая польстилась! Мало, что ли, незаконнорожденных, которым матери втолковывали, что их королевич родил? Но, по правде-то, сюда к нам, кажется, и настоящие монаршьи ублюдицы попадали, потому что из девяти исследованных только одна гороховое испытание прошла, и ее рано утром без синяков от нар отвязали! Правда, в то время голод буйствовал,
Дебрен ненадолго задумался. Фура горела, несло жареным человеческим мясом и паленым конским волосом. У них было еще немного времени, но, если прервать переговоры, к ним уже не вернешься.
— Хотя бы одну перину, господин Врахта! — воскликнул он. — У нее кожа нежная! Вы б и сами-то синяки заработали, если вас на досках и горохе!..
— Но не невинность! — захохотал лучник из-за пихт.
— Вот именно, — подхватил десятник. — Не беспокойтесь, господин чародей! Грабогорка — правовой город! По законам живет! Никто там женщину не обидит, ежели она невиновна! А один синяк вины не доказывает! Она еще и невинной должна быть! А известно, как бывает с чародейскими бабами: «Вместо невинности под подолом мочалки носит». Ну заглянут ей под юбку и вообще на горох не пошлют.
— Пошлют! — заверил солдат, откапывающий оружейные припасы, и кинул коллеге за пихтой пучок стрел. — Палач молодую бабу из ямы не погонит! Задарма опыт проведет!
Дебрен принял решение — это было нетрудно.
— Стреляй! — бросил он вполголоса. — Немедленно.
Они понимали друг друга. Збрхл высунулся, арбалет щелкнул, болтающаяся бесперая стрела помчалась к цели. Попала только потому, что перепуганный солдат отскочил не в ту сторону. Острие врезалось в защищенное кольчугой предплечье так неглубоко, что раненый вырвал его первым же инстинктивным движением, но они, несомненно, добились успехов. Лучник быстро спрятался среди остатков телеги и больше не стрелял и не пытался подкинуть товарищам добытые из-под снега стрелы.
Другое дело, что этого и не требовалось. Солдаты попрятались, но не ответили на нападение яростным дождем стрел.
— Вы сами этого хотели! — заорал уязвленный десятник.
Фура горела. Пока что только с правой стороны. Если забыть о вони горящего мяса, было даже приятно, потому что тепло. Они сидели, опершись о доски и конский труп.
— Побегу, — тихо сказал Дебрен. — Сила у меня восстановилась немного. Зачерпну еще из пламени, и…
— Они тебя в ежа превратят. — Збрхл не смотрел на него.
— Конь далеко не ушел. — Чародей указал на круг, вытоптанный на повороте вороным. — Стрелы его напугали, но это дикая чаща. Наверняка стоит там, ждет людей. Это сильный конь. Понесет нас обоих.
— Дебрен, нам живой ее с моста не вытащить.
Магун схватил веревку, начал привязывать к колесу.
— Я пущу энергию в снег, — спокойно сказал он. — Будет как в мойне. Прежде чем они сообразят, ты ее притянешь и…
— Тебя убьют.
Он засопел, проверил узел.
— Уже убили. — Только теперь их взгляды встретились. Збрхл сглотнул слюну. — Ничего не говори, я сам
— Это пройдет, — очень тихо сказал ротмистр. — Когда у меня Здренка умерла… Если б не дети, я тоже, наверное, бы…
— Но у тебя были дети. У нас — нет.
— Я видел, как они стреляют. Ты не добежишь.
— Добегу. — Дебрен вытащил из бухты второй конец веревки, начал завязывать палаческую петлю. — Она неглубоко лежит. Ты вытянешь. Достаточно будет, если я ее за руку зацеплю.
Он докончил узел. Проверил. Петля затягивалась гладко, даже кисть ребенка не должна выскользнуть.
— Другого способа нет?
Дебрен надеялся, что Збрхл его об этом не спросит. И молился — чтобы спросил.
— Есть, — прошептал он. — То есть… возможно.
Он чувствовал на себе взгляд Збрхла. Изумленный взгляд.
— То есть как? И ты ничего не говоришь?
— Нам видно руку. — Это было у него перед глазами, независимо от того, куда он смотрел. Ее последний образ. Он надеялся, что добежит и сделает все, что надо. Но чтобы дать ей и Збрхлу хоть какой-то шанс, сразу после этого следовало упасть в снег чуточку дальше. Не оглядываться. Впрочем, он бы все равно мало что увидел. Замедлит заклинаниями кровообращение, загустит кровь, притупит органы чувств. В таком состоянии даже с двумя-тремя стрелами в теле он сумеет пробежать несколько десятков шагов. Но глаза наверняка подведут. Придется следить затем, чтобы не ослепнуть раньше, чем он доберется до ее руки.
— Ну и? — поторопил Збрхл.
— Только руку и ничего больше, — пояснил он. — Я не знаю, как она лежит. А в руку стрелять не стоит. Рука поднята высоко, кровь впитается в снег.
— Ты хочешь ее убить? — Голос Збрхла сделался жестким. — Чтобы ее никто?.. Если не твоя, так и ничья?
— Я не хочу ее убивать, — спокойно пояснил Дебрен. — Помнишь ворожейку?.. Ну, Цедрих и кудабейка… Помнишь? Мост должен развалиться от княжеской крови. Излившейся из глубины тела.
— Из-под сердца. — Это запомнили оба. — Дерьмо и вонь… Ты прав. Княжна, вдобавок бельницкая. Все десять условий, девственница… Но погоди, Дебрен, погоди… Она ведь жена Выборина. Вроде бы родня, но кровь…
— Я ей не верю. — Чародей на мгновение опустил веки, потом снова взглянул ротмистру в глаза. — Ты сможешь, Збрхл? Ты смог бы выстрелить?
— Да ты никак разума лишился?
— Скорее всего и так никто из нас не выживет. А без моста по крайней мере Петунка уцелеет…
— Она ради меня сюда пришла. — Збрхл был бледен как труп. — Потому что правило ГЗМ… а она не хотела… Она жизнь отдаст за меня, за Петунку, за тебя… И я должен в нее из арбалета?..
— Выстрелишь? — Дебрен был собран, как всегда, когда черпал силу из огня. Это помогало сохранить спокойствие.
— Ничего оно не стоит, такое супружество. Может, ее и именуют княжной, но кровь, наконец закон…
— Я ей не верю, — повторил Дебрен. — Помнишь, что она говорила о ребенке Серославы? Выборине, как мы установили методом дедукции. Именно Выборин… Когда Петунка первый раз о магических метелях упоминала, то говорила, что тогда охотились на ведьму, которая ребенка украла. Ты слышал, чтобы ведьмы мальчиков воровали? — Збрхл молчал, глядя на него расширенными глазами. — Они девочку искали. Твой отец погиб, потому что тоже, как дед и Кургузый, на бабу нарвался.