Где оживают грёзы
Шрифт:
«И что заставило уйти?»
Она сама удивилась тому, что ей это интересно.
Тот тяжело сглотнул. Они поменялись ролями. Но, к его чести, Демарко недолго оставался в клетке. Он даже не отшатнулся, наоборот, подался вперед, позволив ее пальцам скользнуть по шее. Сердце Каллии забилось быстрее, когда их взгляды встретились.
– Не ваше дело.
Как интересно. Каллия с сожалением задавила вспыхнувшее любопытство.
– Вот и славно. Тогда, может, вы тоже не будете лезть в мои дела?
Она отстранилась, повернулась к двери
13
В следующие несколько ночей Дэрону не спалось. Звук захлопнутой у него перед носом двери эхом отзывался в голове, превращаясь в безумную музыку. В ритм без мелодии, который тревожил его даже больше, чем странный случай за ужином.
Случай, но не случайность. Кто опрокинул эти свечи и разжег пламя выше человеческого роста. Все они погибли бы, если бы Каллия не…
У него в голове захлопнулась дверь.
Снова и снова.
Каким-то образом она сумела прочно засесть в его мыслях, а ведь это проклятое шоу еще даже не началось.
С тех пор при каждой встрече он убеждался, что ледяная стена между ними и не думает таять. Каллия продолжала заниматься своими делами, не обращая на него внимания. Дэрону было намного сложнее отвечать ей тем же, ведь не замечать ее было невозможно. Она всегда находила что ответить и смело одевалась, напоминая пятнышко яркой краски на белом холсте. То сидела в кафе при отеле вместе со своим ассистентом, то смеялась, болтая с циркачкой из Триумфаторов посреди улицы.
Каллия была повсюду. И каждый раз, когда он ее видел, в голове начинали звенеть ее подозрения. Вопросы. Только этого ему не хватало.
Чтобы кто-то присмотрелся к нему достаточно пристально, заглянул под завесу притворства…
И увидел его.
– Нет, нет и нет, – отрезал Эразмус через несколько дней после злосчастного ужина, расхаживая взад-вперед по особняку Аласторов. В ответ на предложение Дэрона он возмущенно пригрозил ему пальцем. – Мне все равно, кто вы такой, Демарко. Я не позволю вам избавиться от моей звезды. К тому же это невозможно, она подписала договор!
Будь проклят этот договор. Дэрон жалел о том, что не порвал его, когда у него была такая возможность. Увы, он подписал его вместе со всеми, поддавшись минутной панике. Мог бы поставить слово «идиот» вместо своего имени, разницы бы не было. Эва непременно приписала бы его – или вообще выбила бы перо из его руки и отвесила подзатыльник.
Теперь он прикован к этому представлению до самого конца, как и все остальные. В том числе Каллия.
Дэрон пригладил взлохмаченные волосы.
– Послушайте, Рейн, вы же видели, что было за ужином. Она непредсказуема.
Он покосился на Каллию, которая вечно маячила где-то поблизости. Сейчас она обходила отреставрированную сцену вместе с ассистентом и циркачкой со шрамом на лице, которая рычала на строителей, стоило кому-нибудь задержать на ней взгляд.
Если Каллия обратилась за советом к артистке
– Значит, вы вызовете Покровителей? – осторожно спросил Эразмус. – Закроете шоу, которое еще не успело начаться?
Дэрона раздражало то, как все на него смотрели. Как на надзирателя, одного из Покровителей. Как будто он держал на поводках свору диких псов и готов был в любую минуту натравить их на город.
Какая ирония. К ужасу тети Каты, когда он выступал, все восхищались его бунтарством. Каждый показ балансировал на грани сценической магии и опасности, упрямства и дерзости.
Теперь его опасались совсем по другой причине.
– Разумеется, нет, – ощетинился Дэрон. – Хотя, если такие случаи продолжатся, уверен, новости сами до них дойдут.
Даже ему не под силу остановить расползающиеся слухи, но он сделает все возможное. Остальные даже не догадывались, что Дэрон сам отчаянно стремился избежать встречи с тетей Катой. Все это время она не нарушала его уединение, но, увидев его, сразу сообразила бы, в чем дело.
Ему нужно было больше времени. Чтобы исправить все, пока остальные не поняли, что к чему.
– Но ведь это просто случайность. Почему вы все так накинулись на Каллию? У вас есть хоть какие-нибудь доказательства того, что это сделала она? – раздраженно произнес Эразмус, и у Дэрона внутри все сжалось. Он не хотел, чтобы его ставили в один ряд с другими судьями и болванами-участниками. Это были одни из худших людей, встречавшихся ему в жизни, а он многое успел поведать за свою карьеру.
Эразмус щелкнул пальцами.
– А, так вы завидуете!
– Завидую? – Дэрон наморщил лоб. – Вы шутите… Чему тут завидовать?
– Ее силе, – злорадно выдохнул распорядитель. – Я прекрасно вижу, что судьи и остальные участники испытывают такие же чувства. Увы, все это следствие уродливых комплексов и неуверенности. Такое поведение не редкость…
– Дело не в зависти, – возразил Дэрон с излишней пылкостью. Собственные слова царапали ему горло. – Я тревожусь. Если мы не предпримем меры, она может кому-нибудь навредить.
Например, ему. Тогда, в коридоре, она уже пыталась разгадать его мысли, глядя на него своими змеиными глазами, выискивая его слабости, чтобы не выдать свои. Если Каллия добудет достаточно сведений о нем, неизвестно, что она с ними сделает.
А Дэрон еще не готов был покинуть Глориан. Совсем не готов.
Напряженную паузу нарушили далекие звуки разговоров на другом конце зала, перемежавшиеся со стуком и топотом строителей. Работники и трудовые волшебники суетились в особняке уже целую неделю, разбирая сцену, чтобы заменить доски и закрепить прожекторы по краям. Дэрон с радостью погрузился в завораживающий ритм молотков, забивающих гвозди, и не сразу заметил, что Эразмус оценивающе смотрит на него, сдвинув очки с фиолетовыми стеклами на кончик носа.