Где оживают грёзы

Анджелес Джанелла

– Поверьте, я в курсе, – коротко ответила Каллия. – С тех пор, как я здесь, мне не дают об этом забыть.

– Потому что они боятся. Раз вы отказываетесь оставаться маленькой и незаметной и сидеть в коробочке, которую они соорудили, они заставят вас почувствовать себя незначительной, чтобы затолкать вас обратно.

– Этого не будет.

– Надеюсь. Если в этом городке хоть один волосок упадет с вашей головы, они пожалеют, что все это за- теяли.

Неподалеку раздались восторженные возгласы зрителей, наблюдающих за представлением, но даже

они не смогли заглушить непримиримую ярость в голосе и глазах Лотти. Такой гнев, какой можно увидеть только в глазах друга, а не человека, которого ты впервые увидел несколько дней назад и с тех пор старательно избегал. У Каллии почти перехватило дыхание.

– Но… Вы ведь совсем меня не знаете.

Лотти помедлила, делая глубокий вдох.

– Вы слышали об Эните Сон?

Каллия помотала головой. Журналистка понимающе кивнула.

– Она исчезла через неделю после того, как выступила на открытии шоу в амфитеатре Новой Короны, заменив волшебника, который отказался участвовать. Это было почти десять лет назад, и о ней с тех пор не слышали, – объяснила Лотти. – А как насчет Аделины Анд- радас?

Каллия снова покачала головой – на этот раз медленнее.

– В Деке она прославилась своими карточными фокусами – отгадывала карты, заставляла их танцевать в воздухе. Она выступала на улицах просто так, для души, пока однажды какой-то господин не предложил ей крупную сумму за выступление на закрытом приеме. По словам очевидцев, туда она так и не явилась, и больше ее никто никогда не видел. – На секунду Лотти взволнованно умолкла. – И, наверное, вы уже слышали об Эве…

– Ладно, хватит. Я больше не желаю вас слушать.

– Он вам не рассказал?

– Кто? – Резко выдохнула Каллия. В висках стучало. Все эти имена, тихо канувшие в прошлое, – а она ведь даже не дослушала. Но этого было достаточно, чтобы понять, что их намного больше, что ей почти ничего не известно о волшебницах, подобных ей. И о том, почему никто из них так и не поднялся выше клубов и уличных бала- ганов.

Лотти встревоженно всматривалась в ее лицо.

– Вы… Вы правда ничего не знаете?

Судя по ее тону, она не стремилась ничего выведать, но Каллия решила подбирать слова с осторожностью.

– Я никогда раньше не имела доступа к новостям. А в этом городе почти не говорят о том, что происходит за его пределами.

– Да, это возмутительно, – проворчала Лотти. – Хотя на новости о волшебницах не обращают внимания не только в Глориане. Люди по всему Сольтеру предпочитают заткнуть уши и сделать вид, что все в порядке.

– Почему?

– Невежество. Или люди, чувствуя угрозу, просто притворяются невежественными, – фыркнула Лотти. – Я слышала теорию, что волшебницы некогда считались более могущественными и искусными. В давние времена, когда Покровители еще не взяли все под контроль и города Сольтера воевали между собой, именно женщины выходили на передовую. Прошло много лет, и теперь все считают это пустыми слухами, что весьма выгодно тем, кто вытеснил женщин со сцены.

Во время уроков истории

Каллии о таком не рассказывали, хотя это не имело значения. Она знала свою силу, чувствовала собственное могущество, когда творила магию. И Джек никогда не относился к ней так, будто она принадлежала ко второму сорту. Но такому факту очень легко стать маленькой тайной, спрятанной в уголках времени. Он затеряется, и очень скоро все будут уверены, что это неправда. Жителям Глориана, презиравшим ее, было приятнее считать Каллию слабой, чем признать, что она сильнее их. Даже когда все доказательства были прямо у них перед носом.

– Вы намекаете, что история и общественное мнения стали жертвой манипуляции, – сказала Каллия с присущей ей прямотой. – Иронично, что об этом рассуждает человек, известный как Ядовитое Перо.

– Я не лгу ради собственной выгоды. – Лотти поправила волосы. – Я не стану выставлять факты, которые мне не нравятся, глупыми мифами на потеху читателям.

– Тогда пусть готовятся к сюрпризам. Потому что я точно не глупый миф и никуда не исчезну.

На лицо журналистки легла тень печали.

– Очень на это надеюсь. Когда я услышала о «Феерии», то подумала, что маленькому городу в глуши пойдет на пользу такое смелое шоу. Но потом Раз рассказал мне о вас и о странных происшествиях. Исчезновениях.

– Думаете, это все как-то связано? Ведь пропали мужчины.

– Шоу еще не закончилось, Каллия.

Холод разбежался по ее жилам под звуки аплодисментов. Обычно овации успокаивали ее, но сейчас каждый хлопок вонзался в кожу, словно игла. Как и все слова и намеки этой женщины.

– Госпожа де ла Роза, сколько бы недоброжелателей ни стремилось от меня не избавиться, я не планирую исчезать. Я вовсе не беззащитна.

– О, я наслышана о вашей силе. Но даже щит может превратиться в мишень.

В душе Каллии всколыхнулось раздражение.

– Что вы вообще понимаете в таких вещах? Вы не волшебница. – Ее тут же накрыло жаркой волной стыда, когда она вспомнила о спрятанном блокноте. – Вы просто ищете новую сенсацию.

– Как бессердечно с моей стороны делать свою работу! Но я охочусь на истории, в которых что-то не сходится, и за этой я гоняюсь уже много лет. – Лотти поджала губы. – И, возможно, я понимаю вас лучше, чем вы думаете. Вы не первая волшебница, которую я пыталась предупредить, а при таком поведении и развитии событий вы можете оказаться не последней.

37

Далекий шум цирка проникал сквозь стены поместья Ранца. Рев труб, грохот барабанов, смех и восторженные возгласы то и дело пронзали воздух.

На ботинок Дэрона пролилась вода, тут же пропитывая его сыростью. Отдернув руку, он поднял повыше носик ржавой лейки, снова направляя его на горшки. Забота об оранжерее помогала ему успокоиться. В прошедшие несколько дней он был занят заказами и приготовлениями. Этим утром доставили последнюю партию растений – финальный штрих картины, которую Дэрон представил себе, когда впервые увидел это место.