Где оживают грёзы
Шрифт:
Где-то на краю поля зрения мелькнуло какое-то свечение.
Его ладонь, обхватившая ее руку, слегка мерцало:
Внезапно Демарко напрягся и попытался отстраниться.
– Не надо, – пробормотала Каллия, уткнувшись в его рубашку. – Пожалуйста.
Руки и ноги налились теплом, усталостью и тяжестью, стук сердца замедлился, а глаза начали закрываться. Чтобы не уснуть, ей нужно было, чтобы он держал ее, чтобы танец продолжался даже тогда, когда музыка стихла.
– Что это означает, – начала Каллия, глядя на него снизу вверх
Его встревоженный взгляд устремился к их рукам.
– Не знаю, – сказал он, а потом наконец повернулся к ней. Все его черты смягчились. – Наверное, зависит от того, кому…
Внезапно сквозь стекло до них донесся звон, далекий, но отчетливый.
Свет между их ладоней погас. Тепло схлынуло, сменившись леденящим осознанием.
Колокола Аласторов ударили дважды, о чем-то предупреждая.
38
Призрачное эхо колокольного звона все еще разносилось по улицам, когда они приблизились к центру Глориана.
– А ну-ка, разойдись!
Дэрон попытался рассмотреть что-нибудь поверх голов, но ничего не увидел, лишь почувствовал холодок паники, разрезавший теплый ночной воздух, будто лезвие бритвы.
Каллия протиснулась сквозь толпу исключительно благодаря усилию воли, глядя прямо перед собой и держась за его руку. Наконец они увидели мэра Эйлина, стоявшего в центре всей шумихи на углу улицы. Его обступили несколько человек в форме, которые разгоняли зевак, расчищая себе путь.
– Проверьте особняк Аласторов! – рявкнул мэр, хотя колокола давно умолкли. – И унесите этих двоих.
Он подозвал двух санитаров, которые положили носилки рядом с двумя растянувшимися на земле фигурами, стонущими от боли. «Живы», – с облегчением подумал Дэрон. Один судья и один конкурсант. Судья Буке и Робер.
Дэрон крепко стиснул руку Каллии, но та молча уставилась на жуткое зрелище, застыв от ужаса. Потерявшись в нем.
– Их глаза, – тихо произнесла она. – Они…
По его телу пробежала дрожь. Урывками он разглядел тела, которые перекладывали на носилки. На месте глаз у обеих жертв лежали окровавленные повязки. У Дэрона внутри все перевернулось.
Ему на плечо легла чья-то рука. Внушительного вида человек в форме посмотрел поверх их голов на мэра, который стоял, окруженный конкурсантами и судьями, и жестом подзывал их к себе.
– Не сопротивляйтесь и следуйте за мной, – грубо произнес незнакомец. – И нам не придется применять к вас силу.
Каллия и Дэрон обменялись взглядами, когда человек в форме вытолкал их из толпы. Головы начали поворачиваться в их сторону, и Дэрон почувствовал, как все его тело покрывается испариной.
– Это больше не может продолжаться, – прошипел мэр Эйлин, когда они подошли к нему. Он навис над Каллией, чтобы остальные горожане не услышали их разговор. – Пора положить конец вашей мерзкой игре.
Та
– Но это не я. Мне вообще неизвестно, что произошло.
– Ох, как удобно. Какое удачное совпадение, что этих двух волшебников обнаружили без глаз, а вы только сейчас являетесь посмотреть на последствия.
Каллия оцепенела, будто изо всех сил сдерживалась.
– Мы пришли, потому что начали звонить колокола.
– И почему же они, интересно, начали звонить, – процедил мэр, переводя взгляд на Дэрона. – Я не позволю, чтобы это продолжалось. Боюсь, в целях безопасности мне придется урезать шоу. Я не стану молча смотреть, как мой город и мои волшебники рискуют стать жертвами несчастного случая.
Лед, сковавший Дэрона, треснул.
– Вы забываете, что она тоже входит в число ваших волшебников.
– От нее одни несчастья, вот что я вам скажу. Я это понял, как только ее увидел.
Прежде чем Дэрон успел замахнуться на него кулаком, Каллия шагнула вперед.
– Я не согласна играть роль виноватой просто потому, что вам нужно кого-нибудь обвинить. Вы глава этого города. Так возьмите на себя ответственность хоть раз в жизни.
От злости щеки мэра пошли красными пятнами, особенно когда он наконец заметил кучку задержавшихся зевак, которые наблюдали за разговором. Остальные участники шоу и судьи тоже оставались здесь, и впервые на их лицах не было презрительных усмешек. Только страх. Страх перед неведомым врагом, открывшим на них охоту, ведь неизвестно, за кем он придет в следующий раз.
Напряженно вздохнув, мэр объявил:
– Я глава этого города и все делаю ради его блага. Каллия, вы исключены из шоу.
Со стороны она выглядела спокойной, но броня уже пошла трещинами. Ее выдала дернувшаяся бровь и дрогнувшие губы.
– Выгнав меня, вы ничего не исправите. Почему тогда не отменить все шоу?
– И, возможно, остаться запертыми в городе до конца своих дней?
Словно из ниоткуда рядом возникла Лотти с блокнотом в руках. Эразмус следовал за ней с одновременно встревоженным и зачарованным выражением лица, какое бывает у людей, увидевших труп животного на улице. Но если в его глазах еще читалась крупица сожаления, то Лотти была лишена и этого. Она держалась с уверенностью все- знайки.
– О чем вы говорите? – потребовал объяснений судья Армандос.
– У меня есть одна теория, – объявила Лотти. – Вы все не можете покинуть город из-за того, что согласились на участие в некой игре. И я сомневаюсь, что эта игра отпустит вас, если вы ее прервете.
– Вы говорите так, будто мы прокляты.
– Может, так и есть. Может, проклят весь город. Никто не знает, что происходит. Неужели вы и впрямь готовы рискнуть и разгневать неведомую силу, которая удерживает вас здесь?
– Мы не прокляты. – Мэр Эйлин запустил руку в волосы. – Мы заключили неудачную сделку. А разрывать сделки у нас тут не принято.