Где простирается тьма
Шрифт:
– Все в порядке, Дими, - говорю я, протискиваясь мимо него.
– Я слишком много выпила. Я не подумала. Я понимаю. Ты не хочешь меня. Я все неправильно поняла. Это не твоя вина. Это…
– Господи, Джесс, заткнись, нахрен.
Я поворачиваюсь к нему, разинув рот.
– Извини?
– Закрой. Свой. Рот.
Я скрещиваю руки на груди.
– Не надо быть таким хамом.
Он улыбается. Чему он улыбается? Димитрий подходит ко мне с таким выражением лица, что я делаю два шага назад. Подойдя, он обнимает меня за шею и притягивает к себе так близко, что я чувствую теплое дыхание
– Я не поцеловал тебя в ответ, потому что не так должно было быть. Ты говорила, что хочешь, чтобы поцелуй был потрясающим, будет важным для обоих. А ты проснулась и бросилась ко мне, это совсем не так, как должно было случиться. Нет, у тебя должен быть мужчина, который прильнет к тебе, чтобы ты забыла, как дышать.
Я задыхаюсь. Он делает то, о чем говорит.
Димитрий проводит пальцем по моей щеке.
– По твоей коже должны бежать мурашки.
Мурашки бегут по мне от макушки до пят.
– Ты должна чувствовать, будто вся ожила, что не можешь думать ни о чем другом, кроме ощущения губ мужчины на твоих губах.
Я облизываю нижнюю губу и делаю шаг ближе, прижимаясь к нему всем телом.
– Ты хотела, чтобы это было незабываемо, - тихо говорит он, глядя на мои губы.
– Я просто хочу убедиться, что так оно и будет.
– Ох, так ты… ты?
– шепчу я.
– Да, детка, да. Теперь, мы можем сделать это потрясающим или снова позволить тебе избить меня своими губами.
– Пусть будет потрясающе, - слабо улыбаюсь я.
– Думаю, ты правильно выбрала. Готова?
Я все еще улыбаюсь, когда он приближается. Кажется, прошла вечность, пока его губы, наконец, коснулись моих, но когда это происходит, взрываются фейерверки. Его губы мягкие, влажные и такие, черт, жаждущие. Хочу прижаться к нему, взять как можно больше, почувствовать как можно больше. Он стонет, сгребая рукой мои волосы и оттягивая голову назад, чтобы углубить поцелуй.
Я много фантазировала о том, как будет ощущаться первый поцелуй, но этот перевешивает их все. От того, как двигаются губы Димитрия, мои мысли путаются. Когда язык скользит мне в рот и сплетается с моим, у меня колени подгибаются. Я поднимаю руки, чтобы прижаться к его груди, и тут же вспоминаю, что он не любит прикосновений. Я медленно опускаю руки вниз. Кажется, это ему нравится настолько, что он слегка наклоняет меня назад, целуя меня еще жарче.
К тому моменту, как мы отрываемся друг от друга, мое тело пульсирует, а губы припухают. Я прижимаю к ним кончики пальцев и смотрю ему в глаза.
– Это было…
Он ухмыляется.
– Достойно твоих фантазий?
– Лучше, - выдыхаю я.
– Гораздо лучше.
Его взгляд смягчается, и лучики разбегаются от глаз, когда он улыбается.
– Я очень рад.
– Ты, определенно, попал в первую десятку, - улыбаюсь и я.
Он хохотнул.
– Поспи немного.
Мы подходим к кровати и забираемся обратно. Я чувствую его рядом с собой, хотя он и не прикасается ко мне.
– Дими?
– Ммм?
– Спасибо.
Он долго молчит.
– В любое время, - наконец шепчет он.
~ * ГЛАВА 18 * ~
Джесс
–
Я смотрю на телефон, который только что дал мне Дими, пока он тащит меня через толпу. Мы у бойцовского клуба: ему нужно больше информации, хотя он и не говорит, какой. Мне не улыбается видеть, как он снова дерется, но теперь, когда мы снова на суше, он ни за что не выпустит меня из поля зрения.
– Хорошо, - говорю, когда мы подходим к задней двери. Он распахивает ее и заходит внутрь.
Здесь больше народа, чем было во время предыдущего боя. Кажется, и бойцов тоже больше.
– Ненавижу, когда ты дерешься, - бормочу я, пока он тянет меня к шкафчику.
– Я знаю, - отвечает, ударяя кулаком по холодному металлу и открывая ячейку. Димитрий достает пару боксерских перчаток.
– Ты боксируешь?
Он бросает на меня быстрый взгляд, снимает рубашку и бинтует руки, прежде чем надеть перчатки.
– Да, я владею несколькими стилями.
– И у тебя хорошо получается?
Он ухмыляется, запрокидывая голову назад и подпрыгивая из стороны в сторону.
Ну вот опять.
– Не волнуйся, я не пострадаю.
– Ты не можешь этого знать.
– Я - могу.
Качаю головой, наблюдая, как он подпрыгивает, словно под кайфом.
– Рекс здесь, босс. Он хочет поговорить с тобой, - говорит Люк, подходя ко мне сзади.
– Впусти его.
– Кто такой Рекс?
– спрашиваю я, садясь на длинную скамью.
– У него информация, которая мне нужна.
Я киваю и смотрю себе под ноги, пытаясь успокоиться. Не хочу слишком задумываться о Дими и бое, в котором он собирается участвовать. И, конечно, не хочу думать об «информации», которую он получит.
– Димитрий, давно не виделись.
Подняв голову, гляжу на мужчину, входящего за Люком в комнату. Не вижу его целиком, потому что Люк очень большой, но когда он отступает в сторону, мой мир замирает. Даже зрение затуманивается, и меня покачивает, хоть я сижу. У меня галлюцинации. Я не могу это видеть. Он мертв. Он мертв! Я начинаю задыхаться, когда мне удается подняться на ноги и шагнуть за Димитрия. Я берусь за его сцепленные за спиной руки, нуждаясь в том, чтобы обнять кого-то прямо сейчас. Димитрий вздрагивает от прикосновения.
Это он.
Мой приемный отец.
Я не знаю, почему он до сих пор жив, вообще не знаю, почему он здесь, но это он. У него такое лицо… Боже… это пи*дец. Он так сильно изуродован, что даже тому, кто давно его знал, было бы тяжело узнать. Одно веко закрыто, похоже, даже заросло. Кожа лица бугристая и в шрамах, а волосы стали седыми и тонкими. И он такой же отвратительный, каким был и тогда.
Димитрий поворачивается с резким выражением лица, пока не видит меня. Я смотрю на Роджера, моего приемного отца, и едва дышу. Я убила его. Я уверена. Там было так много крови, он не дышал. По крайней мере, я именно так думала. Я не помню все, произошедшее той ночью. Но... Я была так уверена… нет... нет, этого не может быть. Этого не может быть.