Где собака зарыта
Шрифт:
Мы вернулись в машину. Берни совсем затих – я чувствовал, что он над чем-то думает. Это очень расслабляюще, когда он вот так сидит и думает. Я почти ощущал, как его мысли проносятся мимо, словно легкий ветерок.
– Займусь этим потом, – наконец, со вздохом сказал он и бросил взгляд на часы. Мне часы Берни не нравились. Мне вообще не нравилось, что люди всегда навешивали на себя какие-то механические штуки. Мне тут же жутко захотелось куснуть эти часы, и я даже потянулся к ним – хотя вообще-то я уверен, что ни разу ничего такого раньше не делал – но тут Берни перевел на меня взгляд.
– Принцесса
И я сел прямо.
Глава пятая
– Когда у человека появляется слишком много денег, – заявил Берни, – всегда начинаются проблемы.
Проблемы? У нас определенно было некоторое количество проблем, но прямо сейчас думать о них я не мог. Мы были в новом, доселе неизведанном месте – что всегда очень весело – на взлетной полосе посреди пустыни, в окружении маленьких самолетиков, блестящих на солнце.
– Как думаешь, сколько стоит обслуживание одной такой крошки? А сколько стоит купить такой самолет, я представить боюсь. Нет, все-таки богачи – это настоящие дойные коровы.
Коровы? Даже начинать не буду. Я хорошенько потянулся, встряхнулся как следует, покружился на месте и, наконец, улегся в тени нашей машины. Неплохо было бы немного перекусить, а в остальном я не жаловался. Издали, из-за песчаного цвета гор, послышался слабый гул.
– Старый порядок во всей его красе, – сказал Берни. – За исключением напудренных париков и гильотин.
Я привалился боком к машине и бросил на него взгляд. Когда Берни волновался, на его лице появлялись морщины, которые обычно было не заметить. Вот и сейчас они избороздили его лицо. Только о чем он беспокоился? Я понял только что-то про парики. Хотя… Постойте! Гильотины – это, наверное, как гильзы? Дошло! Берни беспокоился из-за того, что в нас стреляли. Неплохо я его расколол, да? Мой мозг вдруг начал работать на сверхвысокой скорости. У Виктора Прола было алиби – хотя выглядел он и пах ровно так, как должен был выглядеть и пахнуть наш стрелок. Значит, следующим шагом будет иден-цифицировать снайпера. Я был с Берни на одной волне. Проще пареной репы. А почему бы мне не быть с Берни на одной волне? Мы все-таки партнеры. Правда, стоит заметить, что единственный раз, когда я пробовал пареную репу, она в итоге повздорила с моим желудком.
Отдаленный гул становился все громче. Я перевел взгляд на небо – над вершиной гор показался самолет, ослепительно сияющий в лучах солнца. Очень симпатично это выглядело.
– По-моему, я что-то слышу, – заявил Берни спустя пару минут. Он вгляделся в небо и наконец-то заметил самолет. – Вот они где.
Я повнимательнее присмотрелся к ушам Берни. Вроде не такие уж они и маленькие – вполне себе среднего человеческого размера. Так почему же они совсем не работают?
Самолет описал несколько больших кругов, сел на посадочную полосу и, подпрыгивая, покатился в нашу сторону. В то же самое время откуда-то из-за низких холмов на пыльную дорогу выехал длинный черный лимузин. Мчался он с приличной скоростью, оставляя за собой золотистый след мерцающей на солнце пыли. Иногда вокруг такая красота происходит, что хочется бросить все и просто молча наслаждаться
Но сейчас на это не было времени: у нас была работа. Я стоял, подняв хвост и вскинув голову, готовый к любым неприятностям.
Неподалеку остановился лимузин, и из него вышел водитель. Это был шофер Аделины, одетый во все черное. Я заметил, что в одном ухе у него маленький бриллиантовый гвоздик.
Он открыл заднюю дверь, и из машины вышла Аделина. Я поначалу ее даже не узнал, потому что одета она была, как какой-то ковбой: большая белая шляпа, рубашка с бахромой, ковбойские сапоги.
Я взглянул на Берни. Ой-ей. Он стоял, широко раскрыв рот. Только женщинам – некоторым, не всем – удавалось вызвать у Берни такую реакцию.
Впрочем, Берни быстро собрался с силами, закрыл рот, и мы зашагали к Аделине.
– Вы пришли вовремя, – заметила она. Берни кивнул. У него было множество особых кивков на все случаи жизни. В этот раз он кивнул холодно.
Ну да. Мы всегда приходим вовремя, мы же с Берни профессионалы.
– Есть новости? – спросил он.
– Какие, например?
– Новые письма. Что угодно еще, о чем нам стоит знать.
– Одного письма что, мало?
– Вполне достаточно, иначе бы нас здесь не было. Но в нашей работе информация играет важнейшую роль. Худшее, что может сделать клиент – это попытаться что-то скрыть.
– Я ничего не скрываю.
Берни кивнул. Кажется, этот кивок означал, что он ей совсем не поверил, но точной уверенности у меня не было, и времени как следует об этом подумать – тоже.
Самолет замедлил свой ход и, наконец, остановился. Я гавкнул. Не нравятся мне самолеты, не знаю, почему – я ведь даже ни на одном не был.
– Почему он лает? – Аделина устремила на меня взгляд зеленых глаз. Берни улыбнулся. Я уже говорил, что у него была великолепная улыбка? Улыбка для людей – почти то же самое, что вилять хвостом.
– Трудно сказать, – ответил он.
– Вы точно уверены, что он не опасен? – спросила Аделина. – Он такой… Неуемный, а Принцесса – очень нежное создание.
Неуемный? Это еще что? Но кажется, как-то раз я слышал, что Чарли называли как-то похоже. А что, мне нравится. Видимо, Аделине я все-таки нравлюсь. От радости я залаял, и наверное, слишком уж громко, потому что Аделина дернулась. Она начала было что-то говорить, но в этот самый момент дверь самолета открылась, из отверстия появилась лестница и сама собой опустилась на асфальт. Странное было зрелище. Мне тут же захотелось выкопать яму, что я немедленно и решил сделать. У обочины дороги была просто отличная земля.
– Че-ет?
Я взглянул вверх, так и не опустив переднюю лапу. Берни поймал мой взгляд и покачал головой: это был один из наших молчаливых сигналов. Значит: «нет». Я всегда мог вырыть яму попозже, сколько угодно ям. У меня сейчас было очень копательное настроение.
– Че-ет?
Берни поманил меня пальцем. Это значило: «подойди». Я вернулся назад и встал рядом, ведь мы партнеры, а я настоящий командный игрок. Но мысли мои витали далеко: я думал, что было бы неплохо подкопаться под забор, который отделяет наш дом от дома старика Хейдрича. И почему мне раньше это не приходило в голову?