Где-то есть ты…
Шрифт:
– Нормально. Вроде не сдохла.
– Зачем ты так говоришь? Всё ещё сердишься на меня, да?
– А что, не должна?
– Не сердись. Я скучаю по тебе, – сказал он тоскливым голосом.
Я закрыла глаза ладонью. Меня охватило отчаяние: всё то, что я пыталась забыть, вдруг в один момент вернулось и нахлынуло с новой силой.
– Как живёшь? – поинтересовалась я.
– Да никак. Скучно. Много думаю о тебе.
– Сочувствую.
– Нет, правда. Возвращаюсь с работы и думаю, как было бы хорошо, если бы меня дома ждала такая девушка,
– Такая, как я, а не я.
– Я не так хотел сказать, ты опять всё передергиваешь, – занервничал он.
– Да мне наплевать, расслабься. Как у тебя на личном фронте?
– Никак.
– Ты лукавишь.
– Нет. Я не такой уж бабник, каким ты меня себе представляешь.
– Ладно, Саш, – вздохнула я, – у нас много взаимных претензий, давай забудем о них на время. Чего ты хочешь? Ты ведь зачем-то звонишь.
– Да, – сознался он, – я бы хотел встретиться с тобой, если можно.
– Зачем? – Я сжала трубку.
– Никто ещё не проникал в мой мир так глубоко, как ты. Я хотел бы всё вернуть… если можно.
– Для чего? – Меня охватило недоумение. – Чтобы я страдала от твоих загулов? Плакала от твоей бесчувственности и безразличия? Чтобы ждала дома, пока ты резвишься с друзьями? Спасибо, но сейчас моя жизнь размеренна и спокойна, мне не нужны эти стрессы. Нет.
– И ты так легко забудешь всё, что было между нами? – поразился Саша.
Я переступила с ноги на ногу, чувствуя, как замерзают пальцы. Мне захотелось завыть от отчаяния.
– Это ты всё забыл, а я помню. И буду помнить всегда. Как в песне: «Помню глаза твои светлые, бережно храня воспоминания наши».
– Значит, мы никогда не увидимся?
– Не знаю, Саша. – На мгновение я замолчала и уставилась вдаль, потом перевела дыхание и медленно продолжила. – Когда-нибудь, через много лет, мы встретимся, и ты, будучи уже взрослым состоявшимся мужчиной, поймёшь, что всё ещё будет. Начнём всё заново, и ты будешь смеяться над нашим прошлым неудавшимся романом, который вытянул из нас все силы.
Когда-нибудь мы будем держаться за руки, гуляя по парку, и целоваться у всех на виду. Я буду смеяться над твоими шутками и слушать, как мило ты сопишь во сне. Когда-нибудь у нас будет свой дом с жёлтыми занавесками на окнах, а на подоконнике будут стоять горшки с голубыми незабудками. И в этом доме будут наши старые книги, наш тёплый плед и диски с нашей любимой музыкой.
Долгими зимними вечерами мы будем пить «Изабеллу» и смотреть разные фильмы, я буду держать твои сильные руки, а ты – любоваться моими сияющими от счастья глазами. Когда-нибудь мы будем бродить по пляжу у самой кромки воды и вспоминать те нелепые фразы, которые говорили друг другу когда-то, очень давно… Когда-нибудь… А пока ещё рано.
– Я плачу, – прошептал он.
– Я всегда буду тебя любить.
– И я…
– Тогда… почему?! – я сорвалась и заплакала.
– Что?
– Почему ты бросил меня?!
– Но это ты бросила меня из-за того, что я не пришёл тогда в клуб, – закричал Саша в ответ.
– Ты так
– Ты опять винишь меня, Ева. Но в чём я виноват? Что я тебе сделал такого?!
– Что ты мне сделал?! Мне не о чем с тобой разговаривать, если ты даже элементарных вещей не понимаешь…
– Не понимаю, – согласился он.
– Тогда я тебе объясню. Даже не я, а сама жизнь тебе скоро всё объяснит. Вот увидишь. Когда-нибудь в твоей жизни появится девушка, самая обычная, не лучше других. И ты сам удивишься, что она станет для тебя такой особенной, такой нужной. Будешь думать о ней каждый день, каждую свободную минуту, будешь нуждаться в ней, как в воздухе, ревновать. А она, в свою очередь, будет легко обходиться и без тебя. А когда эта девушка решит уйти, ты бросишься ей в ноги и будешь умолять остаться. Ты отдашь всё, что имеешь, лишь бы быть с ней. Будешь готов пожертвовать своим здоровьем и всеми деньгами мира. Тебе даже даром не нужна будет твоя грёбаная хвалёная свобода, но она не примет эту жертву. И тогда ты узнаешь, что такое чувствовать себя ненужным. Отвергнутым. Брошенным. Одиноким. Несчастным. Тогда ты поймёшь, как страдала я, придёшь и извинишься. И всю жизнь без неё ты будешь ощущать пустоту в груди, там, где когда-то было сердце. Ты узнаешь, что такое боль, я тебе обещаю…
– Как же ты меня ненавидишь, – усмехнулся он, – хочешь, я сдохну, чтобы тебе полегчало? Поеду на машине, попаду в аварию, и окровавленные куски моего тела раскидает по белому снегу! Тебе станет легче?
– Мне тебя жаль, Александр. Ты не умеешь любить, у тебя ледяное сердце. Тяжело, наверное, жить с таким?
– Да я бы никогда не смог дать тебе того, что ты заслуживаешь! Посмотри на себя, Ева, как ты живёшь, я не смог бы тебя обеспечить, дать тебе то материальное состояние, к которому ты привыкла. Поэтому мы не можем быть вместе. Мы – разные!
– Если бы ты слушал меня иногда, – всхлипнула я в отчаянии, – то услышал бы, что мне не нужно было ничего материального! Мне нужен был ты! Ты меня так и не узнал за всё это время!
– А как же все эти мужики на дорогих машинах, с которыми ты катаешься сейчас? Повелась на бабки? Ты всегда была такой…
– Какой? Какие мужики?! – изумилась я.
– Те самые, которых у тебя куча! И они всегда были, пока ты держала меня за идиота. А ещё Митя! Думаешь, приятно мне было видеть, как ты проводишь всё своё время с ним? С моим другом! Выбрала бы хоть кого-нибудь другого, а то – моего друга…
– Он – и мой друг тоже, и никаких мужиков никогда не было. Посмотри лучше на себя, как ты себя вёл! Вспомни-ка!
– Опять переводишь стрелки на меня!
– Да иди ты в задницу, слышишь?! Кто ты такой, чтобы звонить мне, орать и читать нотации? Ты – ничтожество, которое не несёт ответственности за свою жизнь, гуляет, пьёт и ничего не умеет! Ты закончишь свои дни бездарным, нищим, одиноким алкоголиком! Понял?! И мне ты не нужен! Не нужен!
И тут я услышала гудки. Он повесил трубку.