Где-то Есть Ты
Шрифт:
– Но это не единственная проблема, к сожалению. – Мельком посмотрелась в попавшееся нам по пути зеркало: отражение даже вселило в меня уверенность. Темная краска давно смылась, и волосы приобрели прежний естественный светло-каштановый оттенок. Это была новая, красивая и полная жизни Ева. Остановила консультанта, посмотрела на него
невинным взглядом и, вытянув шею, прошептала на ухо. – Я никогда
сама не делала ремонт, и вы просто обязаны меня спасти. Посвятите меня, пожалуйста, в тонкости этого дела.
Краска ярко пунцовыми кругами зажглась на его щеках.
***
–
– Да, сегодня утром, – обрадовано сообщила, отдирая от стены
очередной кусок старых обоев.
– В чужой квартире? – С иронией заметила она.
– Сделаю Мите сюрприз. К тому же, это – часть моей терапии. В
нее также входят еженедельные вылазки по магазинам, посещение бассейна и салона красоты, уроки игры на гитаре и выставка собак.
– Ух ты, – Мила растерянно огляделась по сторонам, – и когда ты
все успеваешь?
– В выходные и после работы.
– Шикарно. А где ты будешь жить, пока делаешь ремонт?
– Пока делаю в зале, буду жить в комнате, и наоборот.
– И не жалко тебе делать ремонт для Мити, а потом съезжать отсюда?
– Нисколечко, – заверила, энергично работая скребком, – тем более – для Мити. Для него мне вообще ничего не жалко!
– Ну, если так, то отлично, – усмехнулась она и сняла с себя джинсы. Сменив их на старые Митькины спортивные штаны с полосками, а свитер – на растянутую майку, Мила заняла боевую позицию рядом со мной и принялась отщипывать маленькие бумажные кусочки.
– Поклею здесь красивые тесненные обои! – Мечтательно сказала я,
качаясь на стуле и пытаясь достать почти до самого потолка.
– А если Мите не понравится, что ты наводишь в его квартире свои
порядки? – Вдруг испуганно поинтересовалась Мила, втягивая шею.
– Не-е-т! – Отмахнулась, бросая на пол бумагу.
– Ну, тебе лучше знать... А когда он вернется?
– Двадцать седьмого мая заканчивается контракт у Винченцо, он
отправится домой, значит, Митя вернется сюда двадцать восьмого. – Закатила вверх глаза, подсчитывая дни. – Да, правильно. Двадцать восьмого!
– Ты знаешь, – сказала Мила, намеренно растягивая слова, – мне кажется, ему придется приехать сюда совсем скоро на несколько дней.
– Это еще зачем? – Спросила, отрывая большой кусок обоев над своей головой.
– Затем, что я приглашаю вас восьмого мая на свою свадьбу...
Сначала не поняла, о чем она толкует, но потом до меня вдруг дошло. Медленно обернулась и выпучила глаза. Скребок выпал из рук. Глаза Милы блестели от счастья. Она смущенно улыбнулась. Быстро соскочив со стула, я с визгом бросилась обнимать ее:
– Я так рада за тебя! Ура! Ты этого заслуживаешь и будешь счастлива!
– Спасибо, – робко поблагодарила подруга.
– Но как ты решилась? – Не унималась я. – Он сделал тебе предложение? Вы уже подали заявление, да?
– Да-да, – она прижала меня к себе еще крепче, – мы подали заявление. Думаю, что это
– Черт подери, да я счастлива, наверное, еще больше тебя! Уже представляю, как погуляю на вашей свадьбе, а потом буду нянчить ваших детишек. Владиславовичей, ха-ха! – Залезла на стул и исполнила джагу джагу. – Предлагаю тебе устроить торжество в моем ресторане. Организацию беру на себя. Пригласим музыкантов, ди-джея, приготовим самые вкусные в мире угощения, сервируем тебе столы, как во дворце у мадам Помпадур! О, жду не дождусь!
7 мая
Сегодня я бросилась в его объятия в аэропорту. Да, именно бросилась. Как утопающий бросается из последних сил в сторону спасательной шлюпки. Когда Митя, отпустив сумки, обнял меня, уткнулась в его грудь и ощутила до боли знакомый и родной запах. Держаться за него было так же естественно и спокойно, как рассекать волны на новеньком мощном современном катере. Так же приятно и легко.
Посмотрела на него с нежностью и расцеловала в обе щеки. Его лицо было таким загорелым, а волосы, казалось, стали еще светлее, чем прежде, тона на два. Сказывалось длительное пребывание на солнце.
– Привет, – произнес он с необычайным трепетом.
– Привет, – даже смутилась я.
Вроде свой, родной, знакомый, но, черт возьми, совершенно другой Митя. Осанка стала ровнее, походка увереннее, в глазах какой-то новый блеск. Смотрит на меня и тоже будто не узнает.
– Вот кого мне все это время так не хватало, – и обнял меня еще раз.
Боже, как можно было забыть, как тепло и уютно бывает в его объятиях?
– А я и не думала, что привыкла к тебе настолько, когда отпускала в Милан. На работе, дома, на прогулках – ты был со мной везде, и когда ты уехал, поняла, что моя жизнь стала пустой. И в ней не хватает кого-то шумного, высокого и смешного.
– Ты такая красавица, с ума сойти… – Парень, не давая возможности опомниться, подхватил меня на руки, подкинул вверх, поймал и аккуратно поставил на место.
Даже испугалась, что надорвет спину. Мне было неловко от несовпадения наших весовых категорий: Митя ведь всегда был очень худым. Но его руки… Присмотрелась. Он что, качаться в Милане начал? Не верю глазам. Ого… Уставилась, как деревенская балда, на его бицепсы, выступающие под тонким хлопком рубашки. Вот это да…
– А еще я ужасно соскучилась по твоим кулинарным шедеврам! – Созналась, глядя в сторону.
– Что, итальянец вас плохо кормил? – Митя схватил сумки и бодро потащил к выходу.
– Нет, что ты. – Выхватила из его рук самую легкую сумку и взвалила на себя. – Просто ты всегда приправлял свои блюда нужным словом, добрым советом и чашкой горячего эспрессо. А Винченцо только поет и целуется с Наташкой.
– Обязательно зайду сегодня на работу, познакомлюсь с ним и пообщаюсь с ребятами. – Он вышел на улицу и вдохнул теплый майский