Где-то Есть Ты
Шрифт:
Мне стало так приятно и тепло на душе оттого, что я кому-то нужна.
Он должен вернуться весной, тогда придется подыскать себе квартиру. Но
это не страшно, лишь бы дорогой моему сердцу человек был рядом. Телефон зазвонил. Отстегнула поводок Мартина от ошейника, отпустила пса порезвиться, сняла варежку и достала мобильник.
Хм, неизвестный номер.
– Алло, – ответила бодро.
– Привет, – раздался усталый мужской голос.
– Ты? – И сердце больно толкнуло ребра.
– Я, – подтвердил Саша.
– Где ты взял этот номер? – Сухо спросила, остановившись.
Мартин в это
– Даша дала.
– Ясно.
– Не сердись, просто хотел узнать, как твои дела.
– Нормально. Вроде живая.
– Зачем ты так говоришь? Все еще сердишься на меня, да?
– А что, не должна?
– Не сердись. Я… скучаю по тебе.. – В голосе такая тоска, что хоть не вой.
Закрыла глаза ладонью. Меня охватило настоящие отчаяние: все то, что пыталась забыть, вдруг в один момент вернулось и нахлынуло с новой силой.
– Как живешь? – Поинтересовалась, прочистив горло.
– Да никак. Скучно. Много думаю о тебе.
– Сочувствую.
– Нет, правда. Возвращаюсь с работы и думаю, как было бы хорошо,
если бы меня дома ждала такая девушка, как ты.
– Такая, как я, но не я.
С неба опять повалил большими хлопьями снег.
– Я не так хотел сказать, ты опять все передергиваешь, – занервничал он.
– Да мне, на самом деле, наплевать, расслабься. Как у тебя на личном фронте?
– Никак.
Горько усмехнулась.
– Лукавишь.
– Нет. Не такой уж я и бабник, каким ты меня себе представляешь.
– Ладно, Саш, – вздохнула, – у нас много взаимных претензий, давай забудем о них на время. Чего ты хочешь? Ты ведь зачем-то звонишь.
– Да, – сознался Абрамов, – хотел бы встретиться с тобой, если можно.
– Зачем? – До боли сжала трубку.
– Никто еще не проникал в мой мир так глубоко, как ты. Я… хотел бы все вернуть... если можно.
– Для чего? – Меня охватило недоумение. – Чтобы я страдала от
твоих загулов? Плакала от твоей бесчувственности и безразличия? Чтобы
ждала дома, пока ты резвишься с друзьями? Спасибо, но сейчас моя жизнь
размеренна и спокойна, мне не нужны эти стрессы. Нет.
– И ты так легко забудешь все, что было между нами? – поразился
Саша.
Даже не смешно.
Переступила с ноги на ногу, чувствуя, как насквозь промерзают пальцы. Мне захотелось рассмеяться. Громко, отчаянно. Или лучше расплакаться.
– Это ты все забыл, а я помню. И буду помнить всегда.
Как в песне: «Помню глаза твои светлые, бережно храня воспоминания наши».
– Значит, мы никогда не увидимся?
– Не знаю, Саша. – На мгновение замолчала и уставилась вдаль, потом перевела дыхание и медленно продолжила. – Когда-нибудь, через много
лет, мы встретимся, и ты, будучи уже взрослым состоявшимся мужчиной, поймешь, что все еще будет. Начнем все заново, и ты будешь смеяться над нашим прошлым неудавшимся романом, который вытянул из нас все силы. Когда-нибудь мы будем держаться за руки, гуляя по парку, и целоваться у всех на виду. Я буду смеяться над твоими шутками и слушать, как мило ты сопишь во сне. Когда-нибудь у нас будет свой дом с желтыми занавесками на окнах, а на подоконнике будут стоять горшки с голубыми незабудками. И в этом доме будут наши старые книги, наш теплый плед и диски с нашей любимой
– Ева… Я плачу, – прошептал он.
– А я всегда буду тебя любить.
Вот, сказала. Молодец.
– И я...
– Тогда... почему?! – Сорвалась и все-таки заплакала.
– Что?
– Почему ты бросил меня?!
– Но это ты бросила меня из-за того, что я не пришел тогда в клуб, – закричал Саша в ответ.
– Значит, ты так ничего и не понял... – Покачала головой.
– Ты опять винишь меня, Ева. Но в чем я виноват? Что тебе сделал такого?!
– Что ты мне сделал? – Ноги пошатнулись.
– Мне не о чем с тобой разговаривать, если ты даже элементарных вещей не понимаешь.
– Не понимаю, – согласился он.
– Тогда объясню. Даже не я, а сама жизнь тебе скоро все объяснит. Вот увидишь. Когда-нибудь в твоей жизни появится девушка, самая обычная, не лучше других. И ты сам удивишься, что она станет для тебя такой особенной, такой нужной. Будешь думать о ней каждый день, каждую свободную минуту, будешь нуждаться в ней, как в воздухе, ревновать. А она, в свою очередь, будет легко обходиться и без тебя. А когда эта девушка решит уйти, ты бросишься ей в ноги и будешь умолять остаться. Отдашь все, что имеешь, лишь бы быть с ней. Будешь готов пожертвовать своим здоровьем и всеми деньгами мира. Тебе даже даром не нужна будет твоя гребаная хваленая свобода, но она не примет эту жертву. И тогда ты узнаешь, что такое чувствовать себя ненужным. Отвергнутым. Брошенным. Одиноким. Несчастным. Тогда ты поймешь, как страдала я, придешь и извинишься. И всю жизнь без нее ты будешь ощущать пустоту в груди, там, где когда-то было сердце. Узнаешь, что такое боль, это я тебе обещаю...
– Как же ты меня ненавидишь, – усмехнулся Саша, – хочешь, сдохну,
чтобы тебе полегчало? Поеду на машине, попаду в аварию, куски моего тела раскидает по дороге. Тогда тебе станет легче?
– Мне тебя жаль, Александр. Ты не умеешь любить, у тебя ледяное
сердце. Тяжело, наверное, жить с таким?
– Да я бы никогда не смог дать тебе того, что ты заслуживаешь!
Посмотри на себя, Ева, как ты живешь, я не смог бы тебя обеспечить, дать тебе то материальное состояние, к которому ты привыкла. Поэтому мы не можем быть вместе. Мы – разные!
Ничего себе.
– Если бы ты слушал меня иногда, – всхлипнула в отчаянии, – то услышал бы, что мне не нужно было ничего материального. Мне нужен был ты. И никто больше на всей Земле. Ты меня так и не узнал за все это время.
– А как же все эти мужики на дорогих машинах, с которыми ты катаешься сейчас? Повелась на бабки? Ты же всегда была такой…
– Какой? Какие мужики?! – Изумилась я.
– Те самые, которых у тебя куча! И они всегда были, пока ты держала
меня за идиота. А еще Митя! Думаешь, приятно мне было видеть, как ты проводишь все свое время с ним? С моим другом! Выбрала бы хоть кого-нибудь другого, а то – моего друга...