Где живет моя любовь

Мартин Чарльз

Я выключил двигатель, запер дверцы и вернулся вместе с ним в здание.

– Что вы имеете в виду, сэр?

Мистер Сойер вытер проступившую на лбу испарину.

– Вы никогда не думали о том, что вашей жене необходима, гм-м… консультация специалиста?

– Какого специалиста?

Он взглянул на меня.

– Специалиста-психолога.

– Вы уверены, что мы говорим об одной и той же женщине?

В который уже раз моя попытка шутить не принесла результата. Мистер Сойер опустил голову и проговорил чуть не шепотом:

– Рождение

мертвого ребенка является серьезным испытанием для любой женщины. Квалифицированный специалист мог бы помочь миссис Стайлз справиться с последствиями полученной ею психологической травмы.

Воздух вырвался из моей груди со свистом, какой иногда производит гелий, выходящий из воздушного шарика, если у него развязать горловину.

– Я, наверное, чего-то не понимаю, сэр?.. – Должно быть, я выглядел сейчас как олень, попавший в луч автомобильных фар – оцепеневший, с глупо выпученными глазами. И похоже, именно мой дурацкий вид убедил мистера Сойера, что я говорю серьезно. Он расслабил узел галстука и, прищурившись, посмотрел в окно, за которым сверкало яркое солнце.

– Видите ли, доктор Стайлз…

– Просто Дилан.

– Хорошо, Дилан… Из нашей практики нам хорошо известно, что потеря ребенка не относится к событиям, которые женщина способна с легкостью «перешагнуть». Для этого требуется время, порой – достаточно продолжительное время. Вполне естественно, многие женщины, пережившие подобную потерю, полагают, что усыновление поможет им заполнить пустоту, которую они ощущают, но… Это не так, к сожалению… – Он снова прищурился, глядя на солнце. – К этим выводам мы пришли на основе длительного опыта работы. За два десятилетия нам пришлось иметь дело с тысячами женщин, и я могу заявить со всей ответственностью: в таких делах спешить не следует.

Я по-прежнему таращился на него во все глаза, пытаясь понять, о чем он толкует, и мистер Сойер поспешил прийти мне на помощь.

– Скорбь… – Он сделал паузу, чтобы подчеркнуть свои слова. – …Скорбь целительна. Но чтобы исцеление было полным, должно пройти время.

– Но, сэр… не хочу показаться невежливым, но… Разве мы не скорбели, разве не оплакивали нашего малыша? Мне кажется, последние месяцы мы только это и делали.

Мистер Сойер кивнул с таким видом, словно я только что подтвердил сделанные им умозаключения.

– В этом деле не нужно спешить, – сказал он. – Подождите еще немного… а потом приходите к нам снова.

– Но, сэр, если нам позволят усыновить ребенка, мы будем любить его сильнее, чем кто бы то ни было! – Я чувствовал, что проигрываю, и поэтому торопился. – Ни в какой другой семье ему не будет так хорошо, как у нас. Ни в какой другой семье у него не будет такой преданной, любящей матери! Поверьте, сэр, я знаю это точно.

Он снова кивнул.

– Если сейчас вы отзовете свое заявление, то, скажем, месяцев через шесть вы сможете снова обратиться к нам. И тогда… – Мистер Сойер немного помолчал. –

Уверяю вас, что в этом случае комиссия отнесется к вашему заявлению с большим пониманием.

Я подумал, что мистер Сойер дает нам добрый совет, но последовать ему я не мог.

– Прошу прощения, сэр, – сказал я, – но я просто не представляю, как я вернусь домой и скажу Мэгги, что забрал заявление. Если воспользоваться футбольной терминологией, я могу оказаться в положении игрока, который находится в самом низу «схватки».

Мистер Сойер протянул мне руку.

– Я прекрасно понимаю вас, Дилан. Что ж… мы с вами свяжемся.

Он повернулся, чтобы уйти, и я поспешил задать еще один вопрос.

– Не могли бы вы сказать, когда… когда это будет?

Остановившись в дверях своего кабинета, мистер Сойер некоторое время перебирал желтые стикеры, каждый из которых означал пропущенный телефонный звонок. Выбрав несколько штук, он зажал их в пальцах и снова посмотрел на меня.

– Комиссия еще не приняла решение, но когда это будет сделано, вы получите официальное письмо.

Я очень сомневался, что такой ответ удовлетворит Мэгги. Отступать мне было некуда, и, шагнув вперед, я почти прошептал:

– Ну хотя бы приблизительно… Сколько нам ждать – две недели или два месяца? Сколько?!

Он взялся за ручку двери.

– Несколько месяцев, Дилан.

С этими словами мистер Сойер вошел в кабинет и закрыл за собой дверь, а я повернулся к выходу из приемной. Откровенно говоря, мне было не до правил вежливости, однако я все же нашел в себе силы кивнуть секретарше.

– До свидания, мэм.

Обернувшись через плечо, она шепнула с явным сочувствием в голосе:

– Иногда на это уходит год или больше.

В ответ я только вздохнул и вышел на улицу. Я еще не вполне освоился с брелком, поэтому вместо того, чтобы отпереть замки, случайно включил тревожную сигнализацию. «Хонда» загудела, заморгала фарами, всполошив, должно быть, весь квартал. Этот шум привлек и внимание мистера Сойера, обеспокоенное лицо которого показалось в одном из окон. Что ж, по крайней мере, теперь он точно знает, что наш минивэн оборудован всем, чем полагается.

Домой я вернулся уже после обеда. Мэгги сидела на крыльце, зажав между коленями миску с фасолью. Волосы она зачесала наверх и подвязала косынкой. Рядом с моей женой сама Скарлетт О’Хара смотрелась бы жалкой замарашкой.

Увидев меня за рулем минивэна, Мэгги вскочила со ступенек.

– С твоим грузовиком что-нибудь случилось?

Я открыл дверцу и, не выключая двигатель, выбрался наружу.

– Нет, насколько я знаю.

Мэгги уперла руки в бока. На лбу ее появилась тонкая морщина, а губы непроизвольно сжались. Меньше чем за секунду ее настроение изменилось: только что она была спокойна, но сейчас в воздухе ощутимо запахло скандалом.

– Ты что, продал свой грузовик? – почти прокричала она.