Гегемон Греции!
Шрифт:
«Почему никто в нашем лагере не уведомил нас об этом?». — странно спросил Иелос.
«Мено не стал советоваться с другими и тихо привел двух капитанов, Капеса и Мирстика». — Антониос сказал с неловким видом. В глубине души он знал, что после последнего инцидента с коллективным «принуждением» большинство офицеров и солдат больше не хотели подчиняться приказам Мено, а после того, как Мено потерял свой престиж, он больше не хотел обсуждать решения с ними и поэтому напрямую искал двух капитанов, которые готовы его слушать.
Антониос не стал объяснять всё в деталях и сказал: «Я узнал это от людей из соседнего
«Кто те, кто идет к персам?». — Давос встал, быстро оделся и серьезно спросил.
Сердце Антониоса «стукнуло», когда он увидел выражение лица Давоса, которое подтвердило тревогу, которую он чувствовал: «Клеарх, Проксен, Мено, Сократ, Агиас, пять командиров и более дюжины капитанов».
«Быстрее! Отведи меня к ним, пока не поздно!». — Давос надел подшлемник и с тревогой вытащил Антониоса, за ним последовал озадаченный Иелос.
***
[1] Меспила была столицей бывшей Ассирийской империи. Другие ее названия — Ниневия (в эпоху Ассирийской империи) и Мосул (современный).
Глава 22
Солдаты, охраняющие ворота лагеря, смотрят на Давоса и Антониоса, когда те проходят мимо них. И только после появления Иелоса они попытались остановить их. Давос не стал прислушаться к их крикам и последовал за Антониосом, когда побежал на север. Пробежав некоторое время, он увидел впереди группу людей.
Клеарх беседовал с младшим братом персидского царя Останесом, который пришел на встречу с ними, как вдруг они услышали сзади крик: «Стой! Это заговор! Заговор персов!».
5 командиров и более десятка капитанов, плюс 200 сопровождавших их солдат, намеревавшихся пойти на в путь, были потрясены и тут же остановились, оглянувшись.
Давос бросился к ним, столкнувшись с множеством взглядов, которые странно уставились на него, он громко сказал, задыхаясь: «Это заговор! Тиссаферн готов убить всех вас! Если у нас не будет лидеров, армия впадет в хаос, который приведет к уничтожению всего наемного войска!».
Несколько вождей подсознательно посмотрели на персидского посланника Останеса.
Останес тут же вспотел, гневно указал на Давоса и закричал: «Кто он такой?! Как он смеет говорить такое?! Это ты, Клеарха, попросил о переговорах, а Тиссаферн просто откликнулся на просьбу и тепло к нему отнесся. Так вот как ты отплатил персидскому полководцу Тиссаферну?! Это не только оскорбление для него! Это еще большее оскорбление для нашего царя! Я уйду! И я доложу об этом Тиссаферну и предложу ему доложить об этом его величеству, чтобы его величество отменил договор с вами, греками!».
Несколько командиров поспешно остановили его и даже извинились.
Давос не думал, что эта встреча — просьба Клеарха, не раздумывая над этим он нетерпеливо сказал: «Даже если встреча возобновится, не все командиры и капитаны должны идти в персидский лагерь! Мы все должны быть на страже против персов! Кто знает, может быть, Тиссаферн, будучи дружелюбным к нам десять дней, намеренно ослабит нашу бдительность? Разве вы забыли его прежнее вероломство?».
Как
Однако никто из солдат не послушался его приказа. Во-первых, с ним было только два капитана, а других последователей он не привел. Во-вторых, некоторые из солдат поняли, что Давос — это тот самый «Божий любимчик», о котором уже давно ходят слухи в лагере Менона, поэтому они начали разговаривать на низких голосах, не пытаясь что-то делать.
Сначала несколько командиров, услышавших слова Давоса, засомневались. Кто бы мог подумать, что ругань Менона сразу же вызовет у них отвращение к Давосу. Несмотря на его плохой характер, Менон и они работали вместе уже довольно долгое время, и некоторые лидеры также знали, что его способности были не слабыми. Обычный солдат осмелился выступить против своего лидера, что, несомненно, было большим табу для лидеров.
У Клеарха были другие мысли. Он с удивлением подумал, что Менон нашел солдата, который будет действовать здесь, и хотел разрушить собрание. Ведь у собрания была и другая цель: Тиссаферн пообещал ему, что готов открыто указать на того, кто общается с персидской армией и создает слухи среди наемников.
Клеарх предполагал, что это Менон. Потому что Менон всегда открыто соперничал с ним за командование греческими наемниками с тех пор, как они вошли в Персию, и в настоящее время он живет у Ария, который уже был близок к Тиссаферну, и у него было много тайных встреч с Сократом и Агиасом, что определенно направлено на то, чтобы противостоять ему. На этот раз он должен публично разоблачить этого мерзкого персонажа и тем самым упрочить свое командование. Ведь он твердо верит, что только он сможет вернуть наемников в Грецию в целости и сохранности. Именно поэтому он также ненавидел персов, но вынужден был терпеть это унижение и бремя мирных переговоров с Персией, а еще он ненавидит любого, кто пытается разрушить единство команды.
Поэтому он тут же «толкнул лодку по реке» и сказал: «Раз Менон так говорит, возьмите парня и отправьте его обратно в лагерь под замок. Будем судить его, когда вернемся».
Он огляделся и твердо сказал: «Я пойду на переговоры с Тиссаферном! Те, кто верит в меня, могут следовать за мной, а те, кто не верит, могут вернуться назад!».
После этого несколько его солдат подошли и схватили Давоса, Антониос попытался преградить им путь, за что тоже был схвачен.
Клеарх пошел на север, Проксен немного поколебался и последовал за ним.
Менон презрительно плюнул Давосу в ноги и гордо крикнул: «Когда я вернусь, ты умрешь!».
После этого он двигался вперед. Большинство солдат также последовали за своим предводителем, и только горстка солдат, которые слышали о «чуде» Давоса, остались на своих местах.
Давосу в данный момент было наплевать на Менона, он боролся и кричал в ту сторону, куда ушли командиры: «Клеарх, ты глупец! Твое упрямство навредит не только тебе, но и всему наемному войску! Ты пожалеешь об этом!».