Гегемон Греции!
Шрифт:
Можно сказать, что предложение оснастить греческого гоплита копьями было его неудачным предложением. В то время он думал о римской тяжелой пехоте в истории, он также надеялся, что греческий гоплит, который мог сражаться только в ближнем бою, мог также иметь среднюю огневую мощь снаряда и атаковать быстро движущуюся персидскую кавалерию.
Кто бы мог подумать, что, когда эти два войска находились в хороших отношениях довольно долгое время, два копья, которые они несли, стали обузой и неудобными при марше. Поэтому большинство воинов выбросили свои копья, и только отряд Иелоса твердо верил в Давоса и все еще носил его с собой, но они разрезали
Давос подумал, что это может пригодиться в будущем сражении.
***
В ту ночь Давос спал плохо, ведь на следующий день ему впервые предстояло маршировать с войсками или, может быть, впервые руководить сражением. Невозможно было не нервничать, и поэтому он метался и ворочался до поздней ночи.
На следующий день его разбудил Асистес.
«Который сейчас час?». — спросил Давос с легким чувством беспокойства.
«Солдаты сейчас едят, а для отъезда еще слишком рано». — ответил он и принесла ему завтрак — два куска хлеба, кусок сыра, колбасу и стакан воды.
«Довольно много, солдаты тоже так едят?». — спросил Давос, указывая на завтрак.
«Почти. Потому что сегодня могут быть сражения, и поэтому мы должны есть больше, чтобы набраться сил».
Давос почувствовал облегчение.
Он поел, а через некоторое время раздался протяжный звук медного рога, который был слышен во всем лагере. Давос начал надевать свои доспехи, а все остальное снаряжение осталось прежним, кроме шлема, который был заменен на красный шлем с пером на макушке.
Солдаты тоже были одеты опрятно, они выходили один за другим и начинали разбирать свои палатки и отправлять их в отряды снабжения.
Затем они начали выстраиваться.
«Первый отряд готов!».
«Второй отряд готов!».
«Люди из четвертого отряда и пятого отряда идут!».
Крики то появлялись, то исчезали, время от времени их сопровождали лошади и скот, это был отряд снабжения на повозке для животных, и весь лагерь был похож на шумный рынок.
***
Харон — в греческой мифологии перевозчик душ умерших через реку Стикс.
Глава 35
Спустя долгое время его адъютант Филесий пришел доложить: «Все войска готовы».
Давос бесстрастным тоном объявил: «Отправляйтесь».
Раньше, находясь в отряде, он не чувствовал этого, но теперь, глядя на ситуацию в целом как лидер, он обнаружил проблему. В своей прошлой жизни, хотя он и не был солдатом, но он смотрел фильмы и посещал форумы и знал, что одной из основ победы армии в сражениях является строгая дисциплина и быстрая мобильность. На военной подготовке в университетах, когда они устраивали экстренный сбор, то рассчитывали его по минутам. Сейчас же с момента сигнала рожка до их очереди прошло больше часа, и их неряшливость погасила половину его волнения как нового лидера.
Он может только спокойно наблюдать и записывать все их недостатки, поскольку в настоящее время у него нет никакого престижа в наемных войсках, ему нужно подумать над
Когда почти половина войск покинула лагерь, Филесий сказал: «Командир Давос, нам тоже пора уходить».
Давос кивнул, а Иелос уже привел свою лошадь. Вчера Давос нервничал, когда узнал, что лидер должен ехать на лошади, ведь в прошлой жизни он не умел ездить на лошади. Но кто бы мог подумать, что он сможет свободно управлять лошадью после того, как сядет на нее. Оказывается, одной из лучших скачек на лошадях в Средиземноморье в это время была фессалийская. Первоначальный владелец его тела с ранних лет пас овец и лошадей, и остатков памяти и инстинкта памяти тела хватило Давосу, чтобы свободно управлять лошадью.
Он схватил поводья и сел на лошадь, затем слегка зажал ногами брюхо лошади. Лошадь тут же рысью понеслась вперед на своих четырех ногах.
Давос высоко поднял голову и сел прямо. Вчера слова Толмидеса заставили его перестать думать о том, чтобы разделить с солдатами радости и горести и отдать лошадей старым, слабым и увечным солдатам. Теперь ему нужно быть на коне, чтобы всегда напоминать солдатам, что он, Давос, — предводитель всего войска! Что касается способа приобрести сердце народа, то он будет ждать, пока не станет знаменитым стратегом.
Сидя на коне и глядя на огромную армию, идущую впереди, Давос, естественно, испытывал чувство гордости в своем сердце.
За ним последовали Филесий и Асистес, затем пеший отряд Иелоса. Выехав из лагеря и пройдя вперед, они достигли места сбора всех наемных войск.
Давос думал, что его отряд идет медленно, и не ожидал, что другой отряд еще не прибыл. Казалось, небрежность была обычной проблемой наемников, и все к ней привыкли.
Спартанские войска Хейрисофа уже стояли впереди. Когда Давос подъехал поприветствовать его, в войсках возникла небольшая суматоха. Солдаты из другого лагеря узнали в нем лидера, который вчера произнес прекрасную речь, но все еще были люди, которые чувствовали свое превосходство и считали его молодым человеком. Зависть, недовольство и плохие слова, ставящие под сомнение его приказы, заставляли Ассистов, следовавших за ним, краснеть от гнева.
Только войска Хейрисофа вели себя тихо, словно не замечая его приближения, что заставило Давоса серьезно посмотреть на этих суровых спартанских воинов.
Они одеты в полный комплект вооружения, выстроились в аккуратный квадратный строй, и каждый в отдельности стоял спокойно, как высокая и прямая сосна, представляя собой уникальное зрелище в этом шумном собрании. Давос почувствовал их острый и убийственный взгляд и понял, что мощная сила будет высвобождена, как только эта тишина нарушится. Тело, мастерство, тактика и дисциплина — все в одном, это спартанские воины!
Давос с завистью смотрел на них: «Когда же я смогу командовать такими элитными солдатами?».
Позже он узнал, что только около трети войска Хейрисофа были настоящими спартанцами, остальные — периойкои.
По обе стороны от спартанских войск находились мелкие наемники, такие как Сосис и Пасион. После сбора всех наемников, большинство из них присоединились к войскам Хейрисофа, в то время как несколько других лидеров также присоединились к другим лагерям, и единственным, кто их не интересовал, был лагерь Давоса. Давос чувствовал себя беспомощным из-за этого.