Ген Человечности. Трилогия

Афанасьев Александр

— Разворачивай!

Вертолет пошел боком, в опасной близости от земли летчик владел машиной виртуозно, потому что только морским летчиками приходится совершать посадки на корабельную палубу, по размерам меньшую чем вертолет, да еще при качке. Едва закончился магазин в пистолете — по одержимым заработал пулемет…

— Есть захват!

— Принял, фаза два!

Кажется, сделали…

— Прекратить огонь! Уходим!

— Принято!

Вертолет пошел вверх, разворачиваясь — и тут я увидел. Увидел второго «Морского ястреба» — на лебедке которого было прицеплено кресло целиком, вместо с ошалевшим

от страха летчиком, пристегнутым подвесной системой. Вертолет поднимался выше, трос лебедки медленно втягивался внутрь вертолета.

— Морской конь — Полю. Операция завершена. Украденная собственность [147] возвращена, как поняли, прием!?

— Поле — Морским коням! Принято! Немедленно возвращайтесь на базу. Отбой.

Катастрофа, день тридцать третий

Херлберт-филд,

05 июля 2010 года

— Ваше имя и воинское звание, солдат?

147

Украденная или утраченная собственность — со времен Вьетнама так в переговорах обозначаются пленные или сбитые летчики.

Привязанный к стулу в одном из штабных помещений белобрысый лейтенант поморщился…

— Зачем все это. Парни, мы на одной стороне.

Генерал Котлер шагнул вперед, чтобы его было видно. Мы специально выбрали помещение без окон и направили свет лампы в лицо лейтенанту, сами при этом оставались в тени… Старая добрая техника допросов, так называемого «экстренного потрошения в полевых условиях» — все это в Ираке не по разу устраивали. Затемненная комната, непонятно какого размера, непонятно сколько в ней человек, кто они и вооружены ли, что собираются сделать. Слепящий свеет лампы, от которой устают глаза и болит голова. В общем — и не хочешь — расколешься, тем более что Мик этого ублюдка уже в вертолете хорошенько тряханул до сотрясения головного мозга. Генерал Котлер сделал ему внушение, сказав что в нормальных условиях отправил бы на «губу», а так после того, как обстроимся — пять дней дежурства по туалетам.

Сейчас же генерал и сам не прочь был поразмяться…

— Слушай, парень. Не знаю кто ты есть — но ты явно не наш. Иначе бы тебя не послали разведывать авианосную группу и обстановку на побережье. На твоем месте я бы все рассказал, и как можно подробнее. Здесь собрались люди, у которых к вашей команде личные счеты. Да и я потерял людей. Так что отвечать на вопросы четко и внятно, окей? И имей в виду вот что — те провода, что мы к тебе подцепили — это детектор лжи. За каждое слово лжи, которое мы услышим, ты получишь наказание, понял?

Детектор лжи мы сварганили сами, на скорую руку. Взяли со склада какой-то электронный блок от самолета с небольшим экраном, отрезали два куска провода, одним концом подцепили к блоку, на другом из ремней сделали что-то типа застежек. Поставили все это на стол, посадили за стол Озказьяна, играть роль оператора детектора, провода прицепили к запястьям пленника. Вот такой детектор — дешево

и сердито.

— Итак, имя и звание?

— Лейтенант Грэхем Биггс, Национальная гвардия.

Генерал отошел назад, допрос должен был вести подполковник Холак, при необходимости привлекая и нас, то есть меня и одного сержанта из морской пехоты. Каждый из нас знал свою роль в этой пьесе и готов был отыграть ее на все сто.

— Воинская часть, к которой вы принадлежите?

— Сто четырнадцатое авиакрыло, знаете?

Генерал взглянул на сержанта морской пехоты, сидевшего в темноте за одним из столов

— Не задавать вопросов, твою мать! — рявкнул сержант во всю свою сержантскую глотку и для большей убедительности со всех сил саданул по столешнице резиновой дубинкой. Получилось убедительно — даже я вздрогнул.

— Место дислокации?

— Джо Фосс Филд, Южная Дакота?

— Задание, которое вы получили?

— Провести разведку побережья, определить наличие и тип человеческой активности.

— Задание относительно Херлберт-Филд?

— Не было сэр…

— Врешь! — заорал сержант и сделал попытку встать, стоявший рядом сослуживец удержал его от этого.

— Сэр, он лжет — громко и бесстрастно сказало Озказьян.

Наступила тишина, прерванная голосом лейтенанта.

— Ладно, ладно. Херлберт-Филд был одной из точек, которую я должен был разведать.

— Авианосная группа?

— Нет, сэр. Мы не знали что она здесь есть, клянусь.

Это вполне могло быть и правдой.

— Кому принадлежал самолет, на котором тебя сбили?

— Сто четырнадцатое крыло нацгвардии, сэр, я же сказал!

— Это был твой самолет?

— Да, сэр.

— Как он был снаряжен?

— Сэр, два Сандвинера, контейнер с разведывательной аппаратурой и дополнительные баки с топливом. Я даже не заметил этих парней, это были парни с авианосца?

— Молчать!!! — Это была уже моя реплика, лейтенант дернулся в кресле — игра шла по полной программе.

— Где вы базируетесь?

Лейтенант назвал место. Мне оно ни о чем не говорило, хотя в свое время я участвовал в специальной программе Министерства обороны по обеспечению устойчивости военных баз в условиях нарастания террористической активности, и в этом качестве побывал на сотне, если не больше военных объектов. Да и просто — названия и месторасположение военных баз особым секретом не было, сейчас и спутниковые фотографии доступны, открыл Google и ищи что тебе нужно. Но про это место я не слыхал ничего.

— Кто там базируется кроме вас?

— Сэр, там много подразделений.

— Конкретнее, лейтенант, конкретнее!

— Сэр, там бронетехники… единиц сто, не меньше это только то что наверху, говорят что есть еще подземные хранилища техники, но я их никогда не видел, сэр. Там около двадцати С-сто тридцатых, два полных авиакрыла, одно на шестнадцатых, другое на пятнадцатых. Есть вертолеты, в основном шестидесятые и шестьдесят четвертые. [148]

148

Шестидесятые — то есть UH60 Blackhawk шестьдесят четвертые — AH-64 Apache.