Ген Тургенева

Кедров Константин Александрович

по краю середины по краю

распеленаю середину распеленаю

пленную распеленаю пленную

нетленное распеленаю нетленное

по краю тайны по краю

тайное распеленаю

правым распеленаю левое

левым распеленаю правое

по краю жизни по краю

бессмертное распеленаю

до внутреннего распеленаю внешнее

до внешнего распеленаю внутреннее

по краю видимого по краю

невидимое распеленаю

немыслимое

распеленаю

невысказанное распеленаю

по краю обратного по краю

перспективу распеленаю

в линию распеленаю нелинию

нелинию распеленаю в линию

по краю мгновения по краю

в мгновении распеленаю

извечности распеленаю

предвечности распеленаю

по краю полноты по краю

пустоту распеленаю

вакуум распеленаю в вакуУм

ум распеленаю в вакуум

по краю мира по краю

тишину распеленаю

скрытую в несокрытое

в рождённое нерождённоё

по краю света по краю

цвет распеленаю

чёрным распеленаю белое

белым распеленаю чёрное

по краю ночи по краю

утро распеленаю

мужчину распеленает женщина

женщину распеленает мужчина

по краю смерти по краю

себя распеленаю

в несмерть распеленаю

в нежизнь распеленаю

по краю себя по краю

Я – распеленаю

до Бога распеленаю

до Безбога распеленаю

Арт-объект Маргариты Аль из коллекции «Время железного человека»

– ------------------------------------------------

Анна Стреминская

Одесса, Украина

Каска

Сергей нашел немецкую каску с дырочками от пуль.

Ради смеха надел он ее на голову, и вдруг его захлестнул

поток чужого сознанья и речи нездешней лязг.

И он закричал: «Мою голову прострелили!», и разум его погас.

И снится ему, что лежит он в поле на чистом белом снегу,

пронзенный насквозь чужою болью: «Майн либе, я встать не могу!

Зачем я лежу на большом покрывале, холодном, как чья-то смерть?

Мою голову прострелили, ох майн Ленхен, майн херц!

Зачем я лежу здесь, подобно снегу, а мне еще нет тридцати.

Ведь если время приказывает нам быть, то пространство приказывает идти!

Но я умираю, и снег накрывает белой меня простыней…

Я был поэтом, а не солдатом, я хотел вернуться домой.

Всегда мне казалось: надо мною витают ненаписанные стихи.

Но смерть говорит: ««Это были пули!». Шаги ее так легки».

С Сергея сняли немецкую каску – зачем нам чужие грехи?

Он долгое время ходил как блаженный, затем сел за стол и начал писать стихи.

2009

г.

– ----------------------------------------------

Иван Тургенев

Дрозд

Опять я лежу в постели... опять мне не спится. То же летнее раннее утро охватывает меня со всех сторон; и опять под окном моим поет черный дрозд – и в сердце горит та же рана.

Но не приносит мне облегчения песенка птицы – и не думаю я о моей ране. Меня терзают другие, бесчисленные, зияющие раны; из них багровыми потоками льется родная, дорогая кровь, льется бесполезно, бессмысленно, как дождевые воды с высоких крыш на грязь и мерзость улицы.

Тысячи моих братии, собратий гибнут теперь там, вдали, под неприступными стенами крепостей; тысячи братии, брошенных в разверстую пасть смерти неумелыми вождями.

Они гибнут без ропота; их губят без раскаяния; они о себе не жалеют; не жалеют о них и те неумелые вожди.

Ни правых тут нет, ни виноватых: то молотилка треплет снопы колосьев, пустых ли, с зерном ли – покажет время.

Что же значат мои раны? Что значат мои страданья? Я не смею даже плакать. Но голова горит и душа замирает – и я, как преступник, прячу голову в постылые подушки.

Горячие, тяжелые капли пробираются, скользят по моим щекам... скользят мне на губы... Что это? Слезы... или кровь?

Август, 1877

– -------------------------------------------

Юрий Михайлов

Симферополь, Украина

В госпитале

Такое впечатленье, что в палате

Контуженный лежит Лаокоон,

Который для удобства расчленён

И бережно разложен по кроватям.

Их даже не хватило, ибо стон

Стоит и в коридоре, где бинтом

Бинтуют поступившую часть рати,

На мине подорвавшуюся днём,

Ещё и угощённую огнём,

В ловушку угодившую, и, кстати,

Чтоб не сказать чего не для печати,

Оттуда и отползшую потом,

Кто в поте ледяном, а кто костром,

Забредившую здесь в бинтах и вате.

В них каждому теперь лежать пластом,

Боль чувствуя то в рукаве пустом,

То выше, возведённою в квадрате,

Поддержанную огненным нутром

И кратером его – вчерашним ртом,

Не всуе поминавшим богоматерь.

2009 г.

Гамбург

Мы Гитлера разбили, негодяя.

Е. Винокуров

По сумрачному Гамбургу гуляя,

Зерцала всех его бессчётных вод

Сверхлюбопытным взором озирая

От края и до края и не зная

Названий их, я брёл как антипод