Гендерное общество

Киммел Майкл

преступлений, — добавляет Дэвид Бланкенхорн. — Мальчики, выросшие без отца, совершают

преступления». В доме без отца, более поэтически пишет Роберт Блай, «демонам полностью

разрешается бушевать». Безотцовщина имеет последствия и для отцов, и для мальчиков,

поскольку создаются одновременно два типа одиноких и ничем не связанных мужчин,

разгуливающих по улицам. «Каждое общество должно опасаться одинокого мужчины, —

напоминает нам исследователь семьи Дэвид

221

Попено, —

поскольку он является универсальной причиной многочисленных социальных

бед»68.

Верно, что все больше детей обоих полов растут в семье родителя-од и ночки и что, как

правило, этим единственным родителем является женщина. Если в 1970 г. только один из

десяти американских детей (11%) рос в семье матери-од и ночки, то в 1996 г. эта цифра

составила почти одну четверть (24%). Более четверти всех рожденных детей (26%) были

рождены незамужними женщинами. Также верно и то, что другой стороной «феминизации

бедности» является «маскулинизация безответственности», или отказ отцов материально

обеспечивать своих детей. Что остается менее ясным, так это роль отцов в возникновении

бесчисленных социальных проблем. Хотя привлечение отца к воспитанию может дать

некоторую пользу детям, исследователи проблем семьи Пол Амато и Алан Бут обращают

внимание на то, что это воздействие «не так значительно» и, уж конечно, не является

решающим для благосостояния их детей. Не забудем, что корреляция — это не причинная

обусловленность: хотя безотцовщину можно коррелировать с высокими показателями

преступности, это не означает, что безотцовщина является причиной преступности.

Фактически может быть наоборот. Оказывается, и высокие показатели преступности, и

безотцовщина являются продуктами все более растущей проблемы — бедности69.

Национальная академия наук сообщает, что единственной причиной, решающим образом

влияющей на вероятность совершения тяжкого преступления, является не безотцовщина, но

«личный доход и уровень преуспеяния ближайшей окружающей среды». Оказывается,

безотцовщина связана с уровнем дохода — чем выше уровень дохода, тем вероятней наличие

отца в семье. Это заставляет предположить, что кризис безотцовщины на самом деле является

кризисом бедности. В своем внушительном этнографическом исследовании уличных банд в

Лос-Анджелесе Мартин Санчес-Янковски обнаружил, что «среди членов банды в равной

степени были представлены подростки из неполных семей и из семей, где были оба

родителя», и «столько же парней, говоривших о близких отношениях со своими семьями,

сколько и тех, кто

отрицал их». Ясно, что здесь скрывается нечто иное, нежели просто нали-

чие или отсутствие отца70.

Смешение корреляции с причинной обусловленностью указывает на более глубокое смешение

следствий с причинами. Безотцовщина может быть следствием более масштабных,

222

глубоких, структурных процессов, которые «выгоняют» отца из дома или держат его на

расстоянии, как, например, безработица или растущие требования на работе, выполнение

которых необходимо для поддержания уровня жизни. Ученые мужи часто пытаются

перевести проблему безотцовщины в другое измерение, чтобы обвинить феминизм и

особенно работающих женщин. Они тоскуют по традиционной нуклеарной семье с

традиционным тендерным неравенством. Например, Дэвид Попено ностальгически пишет о

семейной модели 1950-х гг. — «гетеросексуальный, моногамный брак на всю жизнь, с четким

разделением труда, с женщиной-домохозяйкой и мужчиной, обеспечивающим семью и

имеющим в ней основную власть», совершенно не смущаясь тем, что эта семья была

абсолютно неравноправной, если взглянуть с тендерной точки зрения. Такое видение заменяет

формой содержание, очевидно, под впечатлением того, что если бы семья соответствовала

определенной форме, то содержание жизни семьи стало бы значительно лучше71.

«Проблема» развода

Трудно отрицать реальность проблемы разводов. Число разводов в Соединенных Штатах

остается удивительно высоким, составляя приблизительно половину от официально

заключаемых браков. Это гораздо больше, чем в других про-мышленно развитых странах:

более чем в 2 раза, чем в Германии и Франции, и почти в 2 раза — чем в Швеции и

Великобритании, т.е. в странах, где государство осуществляет программы в области

здравоохранения, обеспечивает детям доступ к образованию и здравоохранению, а

воспитывающим их родителям регулярно выплачивает пособия. (Все это несколько смягчает

экономические последствия развода.) По данным Бюро переписи населения, число

разведенных людей выросло более чем в 4 раза: с 4,3 млн в 1970 г. до 19,3 млн в 1997 г., что

составило 10% всего населения старше восемнадцати лет по сравнению с 3% в 1970 г.72

Развод может быть серьезной социальной проблемой, но не в том смысле, в каком об этом

говорят многие политические комментаторы. Во-первых, высокий уровень разводов семью не

разрушает. Сейчас семья распадается почти также часто, что исто лет назад. Как показывают