Гендерное общество

Киммел Майкл

утверждают, что многие последствия, приписываемые разводу, могут на самом деле вытекать

из супружеского конфликта и семейных потрясений, которые предшествуют разводу.

Возлагать ответственность за проблемы детей на развод родителей — это «примерно тоже

самое, что говорить, будто химиотерапия вызывает рак», утверждает президент Совета Нью-

Йорка по вопросам семьи и посредничества при разводе. «Ни о разводе, ни о химиотерапии

люди не мечтают заранее, но оба эти

средства могут быть наилучшими для здоровья в

сложившейся ситуации». И американцы, кажется, с этим согласны. В 1990г. входе опроса

Института Гэллапа 70% американцев отметили, что «если между мужем и женой, имеющими

маленьких детей, нет согласия», то им лучше «разъехаться, чем растить детей во враждебной

атмосфере». Менее четверти (24%) американцев сказали, что такая пара должна «оставаться

вместе ради блага детей»84.

Некоторые предлагают очень простое решение проблемы разводов — сделать получение

развода сложнее. Штат Луизиана установил так называемый «заветный брак», который, в

отличие от контрактного юридического брака, требует, чтобы пары приняли буквально и

всерьез обязательство «пока смерть не разлучит нас». Несколько других штатов теперь

рассматривают возможность подобного нововведения. Однако большинство специалистов по

проблемам семьи сходятся во мнении, что подобный триумф формы над содержанием —

усложнение процедуры развода без изменения содержания брака — лишь «усилит горечь и

конфликты, с которыми связаны наихудшие

– 8^

последствия развода для детей» .

Развод — серьезное решение, и не стоит относиться к нему с легкостью. Но он является

«необходимым „предохранительным клапаном" для детей (и родителей) в семьях с серь-

езными конфликтами». Сточки зрения детей, «прекращение несчастливого брака, пожалуй,

предпочтительнее, чем жизнь в семье, где царят насилие и вражда», поскольку насильное

продление неудачных браков будет иметь самые пагубные последствия как для детей, так и

для взрослых. После развода большинство семей «оправляются», и некоторые даже «расцве-

тают». В разводе лучше видеть социальный показатель не того, что с половиной заключаемых

браков что-то не так, а того, что с самим институтом семьи что-то не так; что фундамент, на

228

котором зиждется брак, не выдерживает половины строящихся браков и требует серьезного

внимания со стороны тех, кто отвечает за проведение социальной политики. Семейный врач

Бетти Картер указывала, что если бы любой другой социальный институт не отвечал

ожиданиям половины тех, кто в него вступает, то мы потребовали бы, чтобы этот институт

изменился в соответствии с новыми потребностями

людей, а не наоборот86.

«Проблема» того, с кем останутся дети

Мы не знаем, действительно ли развод социальными средствами делает то, что раньше

«естественно» достигалось в силу более высокого уровня смертности, но между этими двумя

«методами» расторжения брака есть одно существенное различие. При разводе часто

возникает проблема, с кем останутся дети. Во времена, предшествующие промышленной

революции, дети рассматривались как экономическое «благо», суды пользовались

экономическим критерием, и дети, как правило, оставались с отцом. Однако в начале XX в. на

детей стали смотреть как на роскошь, и при назаначении опекунства возобладал критерий

заботы и ухода, в результате чего предпочтение стали отдавать матери. Сегодня критерием

для решения этого вопроса являются «интересы ребенка», однако на практике считается, что

интересы ребенка соблюдаются лучше, если он остается с матерью, а не с отцом. Считается,

что мать способна обеспечить лучший уход за ребенком, особенно за маленьким, чем отец.

Такая политика имеет смысл, поскольку именно женщины выполняют большую часть задач

по уходу г. кормлению, в которых дети нуждаются прежде всего. И все ж^ в конце 1970-х гг.

63% отцов, требовавших детей, их получили — существенный прирост по сравнению с 35% и

37% в 1968 и 1972 гг. В недавнем обследовании одной тысячи разведенных пар в двух округах

штата Калифорния психолог Элеонор Маккоби и профессор права Роберт Мнукин

обнаружили, что большинство матерей и отцов хотели получить право на совместное

воспитание, а кто этого не хотел, требовал, чтобы ребенок достался ему, а не супругу. Почти

82% матерей и 56% отцов требовали именно того, чего хотели, 6,7% женщин и 9,8% мужчин

требовали больше, чем хотели, и 11,5% женщин и 34,1% мужчин требовали меньше, чем

хотели. Выходит, «гендер все еще имеет значение» для того, чего родители требуют и что они

делают для достижения своей цели. То, что матери с большей вероятностью будут

229

действовать согласно своим желаниям, выдвигая особые условия, указывает также, что

мужчины просят больше, чтобы не

87

прогадать .

Исследование Маккоби и Мнукина примечательно еще и открытием, что детям жить с

матерями было также хорошо, как и с отцами. «Благополучие детей после развода зависит не

столько от того, кто получает родительские права, — говорила Маккоби журналистам, — а