Гендерное общество
Шрифт:
утверждают, что многие последствия, приписываемые разводу, могут на самом деле вытекать
из супружеского конфликта и семейных потрясений, которые предшествуют разводу.
Возлагать ответственность за проблемы детей на развод родителей — это «примерно тоже
самое, что говорить, будто химиотерапия вызывает рак», утверждает президент Совета Нью-
Йорка по вопросам семьи и посредничества при разводе. «Ни о разводе, ни о химиотерапии
люди не мечтают заранее, но оба эти
сложившейся ситуации». И американцы, кажется, с этим согласны. В 1990г. входе опроса
Института Гэллапа 70% американцев отметили, что «если между мужем и женой, имеющими
маленьких детей, нет согласия», то им лучше «разъехаться, чем растить детей во враждебной
атмосфере». Менее четверти (24%) американцев сказали, что такая пара должна «оставаться
вместе ради блага детей»84.
Некоторые предлагают очень простое решение проблемы разводов — сделать получение
развода сложнее. Штат Луизиана установил так называемый «заветный брак», который, в
отличие от контрактного юридического брака, требует, чтобы пары приняли буквально и
всерьез обязательство «пока смерть не разлучит нас». Несколько других штатов теперь
рассматривают возможность подобного нововведения. Однако большинство специалистов по
проблемам семьи сходятся во мнении, что подобный триумф формы над содержанием —
усложнение процедуры развода без изменения содержания брака — лишь «усилит горечь и
конфликты, с которыми связаны наихудшие
– 8^
последствия развода для детей» .
Развод — серьезное решение, и не стоит относиться к нему с легкостью. Но он является
«необходимым „предохранительным клапаном" для детей (и родителей) в семьях с серь-
езными конфликтами». Сточки зрения детей, «прекращение несчастливого брака, пожалуй,
предпочтительнее, чем жизнь в семье, где царят насилие и вражда», поскольку насильное
продление неудачных браков будет иметь самые пагубные последствия как для детей, так и
для взрослых. После развода большинство семей «оправляются», и некоторые даже «расцве-
тают». В разводе лучше видеть социальный показатель не того, что с половиной заключаемых
браков что-то не так, а того, что с самим институтом семьи что-то не так; что фундамент, на
228
котором зиждется брак, не выдерживает половины строящихся браков и требует серьезного
внимания со стороны тех, кто отвечает за проведение социальной политики. Семейный врач
Бетти Картер указывала, что если бы любой другой социальный институт не отвечал
ожиданиям половины тех, кто в него вступает, то мы потребовали бы, чтобы этот институт
изменился в соответствии с новыми потребностями
«Проблема» того, с кем останутся дети
Мы не знаем, действительно ли развод социальными средствами делает то, что раньше
«естественно» достигалось в силу более высокого уровня смертности, но между этими двумя
«методами» расторжения брака есть одно существенное различие. При разводе часто
возникает проблема, с кем останутся дети. Во времена, предшествующие промышленной
революции, дети рассматривались как экономическое «благо», суды пользовались
экономическим критерием, и дети, как правило, оставались с отцом. Однако в начале XX в. на
детей стали смотреть как на роскошь, и при назаначении опекунства возобладал критерий
заботы и ухода, в результате чего предпочтение стали отдавать матери. Сегодня критерием
для решения этого вопроса являются «интересы ребенка», однако на практике считается, что
интересы ребенка соблюдаются лучше, если он остается с матерью, а не с отцом. Считается,
что мать способна обеспечить лучший уход за ребенком, особенно за маленьким, чем отец.
Такая политика имеет смысл, поскольку именно женщины выполняют большую часть задач
по уходу г. кормлению, в которых дети нуждаются прежде всего. И все ж^ в конце 1970-х гг.
63% отцов, требовавших детей, их получили — существенный прирост по сравнению с 35% и
37% в 1968 и 1972 гг. В недавнем обследовании одной тысячи разведенных пар в двух округах
штата Калифорния психолог Элеонор Маккоби и профессор права Роберт Мнукин
обнаружили, что большинство матерей и отцов хотели получить право на совместное
воспитание, а кто этого не хотел, требовал, чтобы ребенок достался ему, а не супругу. Почти
82% матерей и 56% отцов требовали именно того, чего хотели, 6,7% женщин и 9,8% мужчин
требовали больше, чем хотели, и 11,5% женщин и 34,1% мужчин требовали меньше, чем
хотели. Выходит, «гендер все еще имеет значение» для того, чего родители требуют и что они
делают для достижения своей цели. То, что матери с большей вероятностью будут
229
действовать согласно своим желаниям, выдвигая особые условия, указывает также, что
мужчины просят больше, чтобы не
87
прогадать .
Исследование Маккоби и Мнукина примечательно еще и открытием, что детям жить с
матерями было также хорошо, как и с отцами. «Благополучие детей после развода зависит не
столько от того, кто получает родительские права, — говорила Маккоби журналистам, — а