Гендерное общество

Киммел Майкл

рассматриваются скорее не как преступление, а как исключительное право мужчины52.

Несмотря на многочисленные данные о домашнем насилии против женщин, мы часто слышим

редкие голоса о «жестоком обращении с мужьями». Стоило одному социологу сказать, что из всех

форм домашнего насилия в данных опросов больше всего занижен уровень жестокого обращения

жен с мужьями, как легионы антифеминистов бросились искать материал, чтобы превратить

это

заявление в политическую дискуссию.

398

Некоторые исследователи делают вывод, что женщины в равной степени «способны» ударить

мужчину и что 50% супружеских убийств совершаются женщинами. Они даже находят

«факты» о том, что от нападений мужей и партнеров пострадали 1,8 млн женщин, а более 2

млн мужчин пострадали от своих жен и партнерш, что 54% всех актов насилия, квалифи-

цированных как «жестокие», были совершены женщинами; или что среди подростков именно

девушки ведут себя более жестоко по отношению к своим парням. (Странным образом среди

тех, кто заявляет о равенстве в жестокости, чаще встречаются адепты биологического

различия между мужчинами и женщинами и противники допуска женщин в вооруженные

силы и полицию.) Один явно запутавшийся журналист написал, что поскольку избиению

ежегодно подвергаются «всего» 3—4% женщин, то мы должны эти случаи отнести на счет

«неудачных действий отдельных придурков». (Если бы «всего» 3—4% мужчин ежегодно

заболевали раком простаты и яичек или становились жертвами уличных грабежей, то тот же

самый журналист непременно призвал бы объявить чрезвычайное положение и мобилизовать

всех медиков или всю Национальную гвардию — а может, и тех, и других!53)

Если такие данные были, то зададимся вопросом, почему у нас нет приютов для избитых

мужей, почему избитые мужчины не переполняют реанимационные отделения, нет демон-

страций с требованиями защиты от жен? (Ну, это не совсем так. О.Дж.Симпсон все-таки

назвал себя «мужем, подвергшимся жестокому обращению» со стороны бывшей жены

Николь, правда, после того как сам ее избил. И один приют для таких мужчин был открыт в

канадском Ванкувере, яо в течение двух месяцев был закрыт, так как туда никто не

обратился.) Умники нам говорят: это отчасти потому, что мужчины, которые становятся

жертвами домашнего насилия, настолько стыдятся своего унижения и ниспровержения своей

мужественности, что не заявляют об этом и скорее готовы молча терпеть жестокость своих

жен. Эту психологическую проблему один исследователь называет «синдромом избитого

мужа». «Поскольку мужчину учат „переносить все по-мужски" и над ним будут смеяться,

если узнают, что его

бьет жена, женщины в девять раз чаще, чем мужчины, сообщают о

насилии властям», — пишут два автора. А кроме того, объясняют они, мощь «феминистского

лобби» настолько велика, что собранные «политически некорректные данные» просто

скрывают от общественности. Они пишут:

399

«Повторные исследования неизменно показывают, что мужчины становятся жертвами

домашнего насилия, по крайней мере, не реже, чем женщины. Однако широкая публика и

многие профессионалы данные об отсутствии половых различий в уровне физической

агрессии в семье воспринимают с удивлением и считают их ненадежными, тем самым

поддерживая стереотипное представление о том, что мужчины агрессивны, а женщины —

только жертвы»54.

Такие утверждения не находят никакого подтверждения в эмпирических исследованиях, и

прозвучавшие выводы лишены каких-либо научных оснований. Например, в исходном

исследовании «Синдром избитого мужа» социолог Сьюзен Стейнмец опросила пятьдесят семь

пар. О серьезных избиениях сообщили четыре жены и ни одного мужа. Стейнмец пришла к

ряду «выводов»: мужчины просто не сообщают о насилии; это, должно быть, серьезная

проблема; около 250 тыс. мужчин ежегодно подвергаются избиениям. Напомню, что все эти

«выводы* были сделаны на основании опроса 57 пар, в ходе которого ни один мужчина не

сообщил о насилии. Со временем шумиха вокруг этих дутых выводов в СМИ поутихла, но

цифра успела вырасти до двенадцати миллионов ежегодно избиваемых мужей!55

Одна из проблем состоит в формулировках задаваемых вопросов. Там, где обнаружилось, что

женщины и мужчины бьют друг друга одинаково часто, парам задавали вопрос, приходилось

ли им когда-нибудь на протяжении их совместной жизни драться друг с другом. Равное число

женщин и мужчин отвечали «да». Но соотношение резко менялось, как только их спрашивали

о том, кто начинал драку (кто нападал, кто защищался), насколько серьезными были удары

(она толкнула его до или после того, как он сломал ей челюсть?) и как часто происходило

насилие. Когда задавались эти три вопроса, то результаты соответствовали тому, что мы

всегда знали: насилие против женщин по количеству, частоте, степени тяжести было гораздо

большим, чем против мужчин, — Лорена Боббитт не в счет56.

Другая проблема заключалась в том, кого спрашивали. В исследованиях, обнаруживших сходные

показатели, опрашивали только одну сторону. Исследования, в которых по отдельности