Генерал А А Брусилов - страницы жизни и деятельности
Шрифт:
Генерал разработал детальный план венчания. Учитывая, что штаб его корпуса дислоцирован в Люблине, а Желиховская жила в Одессе, местом венчания назначил Ковель, где сходились железнодорожные линии из этих городов и был дислоцирован подчиненный Брусилову драгунский полк. Примерно семь часов - время между прибытием в Ковно поезда из Одессы и отправлением поезда на Люблин отводилось на церемонию венчания.
Кадровый военный, для которого соблюдение соответствующей случаю формы одежды было делом само собой разумеющимся, инструктирует будущую генеральшу: "Имей в виду, что венчаться женщина должна с покрытой головой, таков церковный устав. Так как Ты венчаешься в дорожном, а не в свадебном платье, то нужно будет Тебе иметь (не знаю, как это у вас называется) чепец или наладку или же не чрезмерно высокую и широкую шляпу на голове".
В
– А.Г.) в Люблин (иначе я ее наверно не успею получить), а другую: Ковель, вокзал, до востребования, генералу Брусилову. В обоих сообщай кратко о часе выезда. Таким образом не здесь, так там, я получу одно или оба извещения о Твоем выезде".
Утром 10(23) ноября генерал Брусилов встретил свою невесту на вокзале в Ковеле. Венчание состоялось в церкви драгунского полка. Жених был в блестящем парадном мундире, невеста - в сером суконном дорожном платье и белой шляпе. На венчании присутствовало только несколько свидетелей. Родственникам и знакомым, в соответствии со списком, составленным Брусиловым, были посланы извещения. Обряд состоялся в намеченный час и прошел точно по плану. Так, менее чем через два месяца после начала, успешно завершилась матримональная кампания генерала Брусилова.
В дореволюционной России родственные связи играли существенную роль. Поэтому семейные унии являлись объектом пристального внимания. Показательно, что отставной премьер С.Ю. Витте, мать которого была родной сестрой бабушки Н.В. Желиховской, счел необходимым сразу же отметить в воспоминаниях новость замужество родственницы, крестницы его младшего брата Александра{26}.
Выиграв кампанию на личном фронте, Брусилов стал деятельно готовиться к боевым действиям на фронтах неумолимо приближавшейся, неизбежной, по его убеждению, войны. Летом 1913 г. он участвовал в качестве главного посредника в маневрах войск Киевского военного округа. Приняв тогда же назначение командующим 12-м армейским корпусом этого округа, дислоцированным на границе с Австро-Венгрией, организовал в течение зимы 1913/14 г. и весны 1914 г. военные игры и полевые поездки для всех подчиненных ему начальствующих лиц. За три месяца до войны, в апреле 1914 г., он участвовал в военной игре старших войсковых начальников, предназначавшихся к занятию должностей командующих армией, фронтами и соответствующих начальников штабов. С объявлением войны Брусилов получил назначение командующим 8-й армией Юго-Западного фронта. Полгода спустя боевой генерал, уже отмеченный за успешные действия руководимых им войск двумя орденами Святого великомученика и победоносца Георгия и, по собственному признанию, вполне почувствовавший, что такое ответственность{27}, писал жене: "Мне, военному, всю мою жизнь усердно изучавшему военное искусство, хотелось принять участие в этой великой народной войне и этим завершить военное и земное поприще... Но из этого не следует, чтобы мне не было часто страшно тяжело"{28}.
Однако главные испытания и "звездный час" генерала были еще впереди.
В 1915 г. Брусилову, начавшему войну наступательными операциями, пришлось пережить горечь отступления, в ходе которого было потеряно то, что столь недавно приобреталось трудом и кровью руководимых им войск. Генерал не питал иллюзий ни в отношении масштабов, ни в отношении продолжительности войны. "Это исключительная, мировая война, не ожидай ее скорого конца", - разъяснял он жене. Но войну "выиграть необходимо во что бы то ни стало (подчеркнуто Брусиловым.
– А.Г.)"{29}. Что из того, что противники "считают себя по праву факта победителями. Предстоит им доказать, что они ошибаются, для этого их нужно разбить и выкинуть вон из нашей страны. Это, несомненно, будет, но не так-то скоро... как ни тяжело, но мира не может быть, пока не разгромим немца"{30}. В марте 1916 г. Брусилов получил назначение главнокомандующим Юго-Западным фронтом. В письме к жене об этом он писал: "Таким образом увенчиваетс моя военная карьера. На сердце у меня смутно, радости нет, но есть тяжесть страшной ответственности"{31}.
"Прошу разрешения действовать наступательно"
Чувство личной ответственности перед Родиной побудило
"Государя, - вспоминал Брусилов, - несколько передернуло, - вероятно, вследствие столь резкого и категорического моего заявления, тогда как по свойству его характера он был более склонен к положениям нерешительным и неопределенным... Тем не менее он никакого неудовольствия не высказал, а предложил лишь повторить мое заявление на военном совете, который должен был состояться 1 апреля, причем сказал, что он ничего не имеет ни за, ни против и чтобы я на совете сговорился с его начальником штаба и другими главнокомандующими"{32}.
На этом совете предстояло выработать программу боевых действий на 1916 г.
М.К. Лемке, возглавлявший "Бюро печати" при Ставке, записал в дневнике: "1 апреля 1916 г. Брусилов приехал сегодня утром. Он совсем не такой молодец, каким его изображают на более молодых фотографиях: слегка сгорблен, усы короткие, весь какой-то немного сдавленный, впечатления молодцеватости уже не производит. Совещание началось в 10 час. утра. Были: царь, Сергей Михайлович, Алексеев, Пустовойтенко, Шуваев, Иванов, Куропаткин, Эверт, Брусилов, Квецинский, Клембовский. Русин; записывали Шепетов и Безобразов... Совещание происходило в большой комнате, где занимаются Алексанович и другие. Обе комнаты по сторонам были заперты с удалением всех из журнальной"{33}.
По плану, доложенному начальником штаба верховного главнокомандующего генералом от инфантерии М.В. Алексеевым, войскам Юго-Западного фронта отводилась оборонительная роль до тех пор, пока не обозначится успех его северных соседей - Западного и Северо-Западного фронтов, которым предстояло вести наступательные операции. Этим фронтам передавались тяжелая артиллерия и резервы, находившиеся в распоряжении Ставки. Брусилов же сформулировал собственное понимание концепции ведения боевых действий и в соответствии с ним определил задачи войск Юго-Западного фронта: "Недостаток, которым мы страдали до сих пор, заключается в том, что мы не наваливаемся на противника всеми фронтами, дабы прекратить противнику возможность пользоваться выгодами действий по внутренним оперативным линиям, и потому, будучи значительно слабее нас количеством войск, он, пользуясь своей развитой сетью железных дорог, перебрасывает свои войска в то или иное место по желанию. В результате всегда оказывается, что на участке, который атакуется, он в назначенное время всегда сильнее нас и в техническом и в количественном отношениях. Поэтому я настоятельно прошу разрешени и моим фронтом наступательно действовать одновременно с моими соседями; если бы, паче чаяния, я даже и не имел никакого успеха, то по меньшей мере не только задержал бы войска противника, но и привлек бы часть его резервов на себя и этим существенным образом облегчил бы задачу Эверта и Куропаткина"{34}.
Характерна реакция участников совещания на это предложение. Алексеев не возражал, но предупредил, что ни дополнительной артиллерии, ни большего количества снарядов Брусилов для наступления не получит. Царь, председательствовавший на совете, промолчал в знак согласия со своим начальником штаба, санкционировав одновременно и предложение главнокомандующего Юго-Западным фронтом. Коллеги последнего с неодобрительным удивлением наблюдали за тем, как только что назначенный на должность военачальник по своей инициативе рискует карьерой и своей военной славой. Брусилов, однако, думал по-другому. Позже он писал: "Ведь и я был обречен, ранее других, на полное бездействие и мертвую оборону, но не согласился и сам настоял, напросился на атаку. Я очень хорошо понимаю, что ставлю себя на карту, но о себе я не думал, я думал о благе России, и моя сила и заключается в том, что я чувствую, чем живет арми и что она думает и что можно делать, а чего нельзя. Знал и знаю, что нужно идти вперед (подчеркнуто Брусиловым. А.Г.), иначе проиграем кампанию"{35}.