Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа
Шрифт:
План был намечен на вечер 12 января... А 13 января 1948 г. трупы Михоэлса и Голубова обнаружил рабочий, шедший на утреннюю смену. Расследование обстоятельств смерти продолжалось около месяца, после чего докладная записка Главного управления милиции МВД 11 февраля 1948 г. легла на стол заместителя внутренних дел генерал-полковник И .А. Серова.
В заключительной части этого документа говорилось:
«Так как контингент знакомых Михоэлса и Голубова-Потапова состоял главным образом из среды артистического мира, разработку которых целесообразно вести органами МГБ, то добытые следственные
Все просто и ясно, если не считать, что осенью 1948 г. участники ликвидации были удостоены боевых орденов: генерал Цанава - ордена Красного Знамени, полковник Шу-бяков и еще два офицера (полковник и старщий лейтенант) ордена Отечественной войны 1 степени, а два майора - ордена Красной Звезды.
* * *
Как-то Абакумов вызвал к себе М.М. Зарубина и поинтересовался:
– Нет ли чего интересного по Молотову?
Ветеран вспоминал:
«Вести оперативную работу против членов Политбюро мы не имели ни малейщего права. Но приказ министра есть приказ.
Я аккуратно, не произнося прямо фамилий, проинструктировал ребят. Они вспомнили об агентурной информации, положенной в свое время под сукно: кто-то из ближайшего окружения жены Молотова сообщал о ее, мягко говоря, не вполне скромном образе жизни.
Полина Семеновна Жемчужина была начальником текстильно-галантерейного главка Министерства легкой промышленности. Пока ее супруг надрывался в Совете Министров, Министерстве иностранных дел и Комитете информации, Полина Семеновна переживала третью молодость - уделяла много внимания своей внешности, принимала молочные ванны. Довольно свободно вела себя с мужчинами - на улицах, конечно, никого не ловила, но грань дозволенного перешла уже давно.
Абакумов, выслушав эту информацию, поморшился: “Слухи нам ни к чему, но направление интересное. Попробуй вместе с охраной что-нибудь организовать такое''» (его рука изобразила что-то напоминающее вращение катушек магнитофона). Мы залегендировали свой интерес к Жемчужиной и вскоре получили то, что ждал министр. Жемчужина для какого-то небольшого ремонта вызвала к себе электрика. Сделать этот молодой и симпатичный парень ничего не успел — почтенная дама почти насильно уложила его в постель. Виктор Семенович остался доволен».
Жена второго человека в Советском Союзе (Молотова) покровительствовала Михоэлсу, и прямо скажем, не без ее поддержи директор Государственного еврейского театра бьш удостоен звания народного артиста СССР, награжден орденом Ленина и избран депутатом Моссовета.
Как раз с этого времени, в конце 30-х — начале 40-х, на многих известных деятелей еврейской культуры в НКВД стали собирать компромат, который нередко выбивали из арестованных.
Например, у директора одного из институтов И. Белахова выбивали показания о его шпионской, контрреволюиионной деятельности начиная с 1918 г., а потом ему «шили» интимную связь с женой Молотова. Но, ничего не добившись, расстреляли без суда в 1941 г.
Белахов писал из тюрьмы:
«С первого же дня моего ареста меня
Дело дошло до того, что я мочился кровью, перешибли позвоночник, я стал терять сознание, и появились галлюии-наиии. Врач все это видел и санкиионировал дальнейшее избиение. Избиение происходило в Наркомате в комнате N9 552-а. Избивали Визель, Зубов и еще одно лиио, потом Иванов (комната 234) и Подольский.
Избивая, от меня требовали, чтобы я сознался в том, что я сожительствовал с гр. Жемчужиной и что я шпион. Я не мог оклеветать женщину, ибо это ложь и, кроме того, я импотент с рождения. Шпионской деятельностью я никогда не занимался. Мне говорили, чтобы я только написал маленькое заявление на имя Наркома, что я себя в этом признаю виновным, а факты мне они сами подскажут.
На такую подлость я идти не мог. Тогда меня отвезли в Сухановскую тюрьму и избили до полусмерти. В бессознательном состоянии на носилках отправили в камеру».
П.С. Жемчужина (Перл Карповская) была управляющей парфюмерным трестом и осенью 1936 г. (ей 39 лет)
побывала в Германии, Франции и в С^ША, где посетила косметические фирмы.
В 1937 г. она стала заместителем наркома пищевой промышленности, а в 1938 г. уже наркомом. В 1939 г. Жемчужина возглавила наркомат рыбной промышленности, но из-за массы и ее освободили от этого поста
«в порядке постепенности».
Правда, обошлись мягко, вскоре назначив начальником Главного управления текстильно-галантерейной промышленности наркомата легкой промышленности РСФСР. С тех пор прошло восемь лет. В 1948 г. на приеме по случаю 31-й годовщины Октябрьской революции, устроенном Молотовым для аккредитованных в Москве иностранных дипломатов, Жемчужина говорила с Голдой Меир (израильский посол) на идише. Объясняя свое хорошее знание языка, жена Молотова сказала:
— Я еврейская дочь.
И одобрительно отзывалась о посещении Меир синагоги. Так она набирала висты.
17 декабря в одном из протоколов допросов, представленных Абакумовым, «впервые говорилось о причастности жены Молотова к преступной деятельности еврейских националис-А через десять дней было готово и полное обвинение:
«В течение длительного времени поддерживала знакомства с лицами, которые оказались врагами народа, имела с ними близкие отношения, поддерживала их националистические действия и была их советчиком... Вела с ними переговоры, неоднократно встречалась с Михоэлсом, используя свое положение, способствовала передаче политически вредных, клеветнических заявлений в правительственные органы. Организовала доклад Михоэлса в одном из клубов об Америке, чем способствовала популяризации американских еврейских кругов, которые выступают против Советского Союза. Афишируя свою близкую связь с Михоэлсом, участвовала в его похоронах, проявляла заботу о его семье и своим разговором с 3ускиным дала повод националистам распространять провокационные слухи о его насильственной смерти.