Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа
Шрифт:
Примечательно, что в чрезвычайно сложной обстановке войны карательная машина военных властей очень быстро находила и расправлялась с теми, кто смалодушничал, проявил растерянность, кто дрогнул. Случаи трусости и паникерства подавлялись беспощадно. И нельзя забывать о том, что невиданный героизм и самоотверженность советских людей только лишь в совокупности с массовым террором на фронте и в тылу сталинскими приказами N9 270 (о трусах и дезертирах, сдающихся в плен) и N9 227 (Ни шагу назад!), в конце концов способствовали стабилизации обстановки уже в 1942 г.
Всего в 1941-1942 гг. военными трибуналами фронтов и армий было приговорено к расстрелу «за паникерство, трусость и самовольное оставление поля - 157 593 человека.
А об эффективности
с 1 октября 1942 г. по 1 февраля 1943 г. в шести армиях (21, 24, 62, 65, 66) Донского фронта было арестовано: в октябре - 94, в ноябре - 49, в декабре — 45, в январе -15 человек;
осуждено к высшей мере наказания: соответственно 27, 11, 11 человек;
осуждено к различным срокам ИТЛ: 67, 38, 34 и расстреляно по постановлению особорганов перед строем: 107, 56, 47 человек.
Только за 15 дней оперативная группа лейтенанта ГБ Игнатенко задержала и возвратила на поле боя до 800 человек рядового и командного состава, из них 15 человек по постановлению особорганов были расстреляны перед строем.
* * *
В первом периоде войны, на практике, функции особых отделов оказались гораздо шире, чем это регламентировалось официальными документами. Военным контрразведчикам приходилось заниматься и организацией разведки в ближнем тьшу противника. Их операции за линией фронта предусматривали проникновение в германские спецслужбы, в полицейские и административные органы немецко-фашистских захватчиков, а также разложение антисоветских военных формирований, созданных немцами из числа белоэмигрантов, предателей и военнопленных. Оперативный состав военной контрразведки направлялся в крупные партизанские бригады для ограждения их от проникновения немецкой агентуры и предупреждения акций в отношении партизан со стороны оккупационных властей.
Таким образом, за полтора года войны было сделано не мало. Но самое главное, Сталин, ГКО и Генштаб РККА практически ежедневно получали необходимое количество информации о реальном положении дел на фронтах. В глазах Сталина военная контрразведка поднялась и после победы под Сталинградом стала представлять собой достаточно грозный инструмент, способный не только информировать вождя, но и контролировать выполнение всех его приказов и директив, а также воздействовать на личный состав подразделений, частей и соединений в самые критические моменты боевых действий, в целях стабилизации обстановки. Несомненная заслуга в этом принадлежит Виктору Семеновичу Абакумову.
Часть вторая
НАЧАЛЬНИК гукР СМЕРШ И МИНИСТР ГОСБЕЗОПАСНОСТИ
Глава четвертая
ИДУЩИЙ НАПРОЛОМ
Классические иели контрразведки состоят в том, чтобы «обнаружить, опознать и нейтрализовать* вражескую агентуру.
Алиен Далиес
1
Виктор Семенович все еще сидел в своем кабинете, периодически погружаясь в воспоминания. Но всякий раз это бьшо мучительно больно. После некоторого профессионального равновесия его охватило неизвестно откуда появившееся волнение, словно мерзкий озноб. Теперь ему показалось, что все было гораздо серьезнее, чем можно бьшо предположить. «Меня перехитрили, сказал он себе, как мальчишку беспризорника; почему я сразу этого не понял? Проклятая самоуверенность. Я же сам окружил себя врагами. Да какими! И все дерьмо, которое мне пришлось собирать годами, стало ловушкой. Допотопной ловушкой. Я, как последняя тварь, поскользнулся на нем. Переиграли, сволочи. Но у меня еще есть шансы отбиться от них. Есть. Это будет, пожалуй, сложно, но я должен их заставить отступить.
Тогда, в сорок первом, Сталин сам позвонил мне и сказал о назначении на должность начальника Управления Особых отделов. В сорок третьем я возглавил СМЕРШ и стал одним из заместителей вождя. Теперь я выполнял только его поручения. Берия оказался в стороне. Мы восемь лет работали вместе. Восемь. Я устраивал
Абакумов потерял счет времени и решил посмотреть на золотые часы. Прошло уже больше часа. Гора окурков в пепельнице даже удивила его, ведь он столько не курил давно. Тем не менее взял из коробки еще папиросу и нервно закурил. Подумал немного выпить, но тут же отказался от этой мысли. Не хотел накачиваться. Сегодня ему нужна была трезвая голова. Решил немедленно ехать домой на Колпачный переулок, 11. Нужно было поработать с документами и проанализировать ситуацию. Защита требовала приличного времени. Главное, успеть.
Нажатием кнопки он вызвал офицера и сказал вошедшему:
— Все, еду домой! Дай команду навести порядок.
* * *
В феврале 1943 г. Абакумову было присвоено звание — комиссар госбезопасности 2-го ранга, а 31 марта Сталин вызвал его на прием. В 22 часа 30 минут Виктор Семенович вошел в кремлевский кабинет вождя вместе с Молотовым, Берией, Маленковым, Боковым, Ильичевым, Платоновым, Щербаковым и Меркуловым.
Трудно сказать, встречался ли Абакумов с Верховным до этого, однако то, что он впервые увидел его кабинет, это точно. По крайней мере, это подтверждает журнал посещений И.В. Сталина в его кремлевском кабинете. Тех, кто входил туда впервые, поражала его исключительная простота и скромность. «Большая комната со сводчатым потолком выходила тремя окнами на кремлевский двор. Белые, гладкие стены снизу, в рост человека, облицованы светлой дубовой панелью. Справа, в углу, как войдешь, — витрина с посмертной маской Ленина. Налево — большие стоячие часы в футляре черного дерева с инкрустацией. Через весь кабинет постлана ковровая дорожка к письменному столу. Над письменным столом — портрет В.И. Ленина, выступающего с трибуны, работы художника Герасимова. На письменном столе — книги и бумаги, за столом кресло, слева от него столик с телефонами разного цвета, справа, в простенке между окнами — черный кожаный диван и стеклянный книжный шкаф». — так описал кабинет во^ЖдЯ авиаконструктор А. Яковлев.
Большую часть беседы Сталин стоял или делал несколько шагов взад и вперед перед столом. Зажигал кривую трубку, затягивался один раз, потом через несколько минут опять зажигал, опять затягивался, и она снова гасла.
Абакумов с Меркуловым пробыли у хозяина всего полчаса. Речь шла о реформе работы контрразведки. Дело в том, что в отсутствие Абакумова Меркулов провел срочное совещание начальников особых отделов ряда фронтов и армий, где каждый из присутствующих получил по 20 минут на выступление.
Сталин потребовал от органов военной контрразведки более лучшей работы в борьбе со шпионами и диверсантами. К 1 апреля 1943 г. Меркулов готовит проект постановления об образовании наркомата госбезопасности и схему структуры ведомства с объяснительной запиской, которые за подписью Берии 2 апреля уходят к Сталину.
По замыслу Лаврентия Павловича, все оперативно-чекистские управления и отделы выделялись из НКВД СССР и на их базе образовывался самостоятельный наркомат госбезопасности. А Управление особых отделов должно было войти в состав нового ведомства как одно из управлений контрразведки НКГБ (СМЕРИНШ - смерть иностранным шпионам). Однако этот проект не понравился Сталину. Тогда к 4 апреля Меркулов подготовил следующий вариант, где, ничего не меняя, дополнительно предлагал в управлении СМЕРИНШ усилить технические отделы и создать новые подразделения с функциями по работе в тылу. Но вождь не принял и этот проект. Он приказал вернуться к реформе по той же схеме, которая была проведена в жизнь накануне войны и снова объединить усилия руководства обороной государства с обеспечением безопасности в армии и на флоте. Фактически он потребовал подчинения военной контрразведки напрямую наркомату обороны, чего не хотел прежде всего Берия. 13 апреля в 22.05 Сталин снова проводит совещание с руководством НКВД, а 15 апреля в 23.35 Нарком обороны и Верховный приглашает на совещание Абакумова уже как будущего своего заместителя.