Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа
Шрифт:
Третий отдел — контрразведывательной деятельностью подчиненных ему абверкоманд и абвергрупп по борьбе с советскими разведчиками, партизанами, антифашистами на оккупированной территории, в зоне фронтовых, армейских, корпусных и дивизионных тылов.
Штабу «Валли» также подчинялись две разведшколы с филиалом и авиаотряд (4—6 самолетов).
В марте 1942 г. при штабе Валли» сформировали специальный контрразведывательный орган «зондерштаб Р> в Варшаве. Это отделение проводило агентурную работу по выявлению партизанских отрядов, антифашистских организаций и групп в тьшу немецкой армии. С 1943 г. им была развернута работа по агентурной разведке в тылах советских войск.
Первый отдел вел разведывательную
Возглавил «зондерштаб-Р>» Борис Алексеевич Смысловс-кий (1897—1988). Несколько слов об этом человеке. Он родил-
ся в Финляндии. Окончил московский кадетский корпус и Михайловское артиллерийское училише. Участник Первой мировой войны. С 1918 г. в Добровольческой армии. Начальник разведотдела штаба 11-й Русской армии в Польше.
В эмиграции окончил курсы генштаба Германии. В годы войны полковник. В марте 1942 г. Главным управлением имперской безопасности Германии был создан специальный разведывательно-диверсионный орган ДЛЯ подрывной деятельности по политическому разложению советского тыла — «Предприятие Цеппелин».
В своей работе «Цеппелин взаимодействовал с абвером, командованием вермахта и с имперским министерством по делам оккупированных восточных областей.
Подчиненный VI управлению РСХА на правах особого подразделения — VI Цеп входит в группу (отдел) VI Ц, проводившую политическую разведку против СССР и стран Ближнего Востока. Штаб «Цеппелина» состоял из аппарата начальника органа и трех отделов: «Цеп-1» занимался комплектованием, оперативным руководством и снабжением; «Цеп-2» — обучением агентуры; «Цеп-3» — обработкой всех материалов о деятельности особых лагерей, фронтовых команд и агентуры, переброшенной в тыловые районы. В своей работе «Цеппелин» руководствовался «Планом действия по политическому разложению Советского Союза».
* * *
Сам по себе механизм взаимодействия между гестапо, службой безопасности и абвером был определен в документе под названием «Десять заповедей сотрудничества» (1936 г.), где следовало четкое разграничение их полномочий. Военная разведка в странах противника оставалась в ведении абвера, а сфера контршпионажа только в основном принадлежала абверу, при том что само понятие было несколько размыто в подписанном соглашении. В ведении абвера находилась подготовка скрытого боевого применения на случай войны (разведывательно-диверсионные операции).
Тайной государственной полиции принадлежало оперативное расследование всех тяжких государственных преступлений и добывание политической информации из-за границы, в особенности из стран, враждебных Германии.
Н
В 1938 г. была проведена очередная реорганизация службы внешней разведки СД в Шестое управление ГУИ Б, которое летом 1941 г. возглавил Вальтер Шелленберг. А менее чем через год было заключено еше одно соглашение между СД и абвером по типу «десяти заповедей». Но это уже была программа Шелленберга, который, по воспоминаниям Гелена, «добросовестно сотрудничал с представителями Канариса в рамках соглашения, заключенного между управлением военной разведки и контрразведки и полицейскими службами. однако положение изменилось, как только Шелленберг стал начальником внешней разведки службы безопасное™». «К концу февраля 1942 г. положение адмирала Канариса уже более не было прочным», - писал в своих мемуарах Шелленберг. «Об этом не могли не знать его друзья и подчиненные, но я-то знал, что Гитлер серьезно обдумывал вопрос о том, как от него отделаться». И действительно, Гитлера не устраивал начальник абвера по многим показателям. Так, план Гитлера изобрести безупречный повод (операцию) для нападения на Польшу и порученный Гейндриху и адмиралу Канарису, только у последнего вызвал отвращение. Адмирал все же сумел уклониться от его выполнения. Со временем
Генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель как-то сказал ему:
«Мой дорогой Канарис, может быть, вы понимаете что-либо в делах военной разведки, но вы моряк, и вам не следует пытаться давать нам уроки стратегического и политичес-
кого планирования». Помощник адмирала Оскар Райле так охарактеризовал своего шефа:
«В свои 38 лет у него были уже белые как снег волосы. Поэтому офицеры абвера между собой очень скоро стали называть адмирала “старик” или “седовласый”. Но опыт и необыкновенная судьба сделали Канариса прежде всего чрезвычайно молчаливым, одним из тех, кто проявлял искреннее участие ко всем страдающим и нуждающимся, кто многое знал о добре, зле и несбыточном. Такие люди предпочитают промолчать, нежели держаться опрометчиво или даже нескромно. Болтунов и бахвалов он на дух не пере носил. Но при этом в обществе не был некомпанейским человеком. Правда, Канарис с удовольствием слушал, но если он что-то говорил после того, как присутствующие долго и пространно рассуждали о каком-либо предмете, то нередко, к их удивлению, обнаруживалось, как внимательно он следил за обсуждением и к каким глубоким выводам приходил».
Еше в 1935 г. адмирал создал совершенно новое направление абвера — контршпионаж, которому были поставлены следующие задачи:
« 1. Произвести вербовку лиц, способных к выполнению контрразведывательных задач за границей, в особенности к наблюдению за подозреваемыми в шпионаже лицами и пригодными для использования при установлении резидентур противника и его персонала.
2. Изыскать средства аля внедрения тайными путями в органы разведслужб противника и выяснения их методов работы и замыслов, направленных против рейха.
3. Наладить тайные контакты, с помощью которых можно было бы внедрять дезинформацию в разведслужбы противника».
Гелена, как и многих других уважавших начальника абвера офицеров, наряду с религиозностью и верностью офицерской чести, сильнее всего поражала фундаментальная образованность Канариса. Явление редкое среди высших офицеров вермахта. По мнению Гелена, Канарис обладал способностью разбираться во взаимосвязях мирового масштаба: «С этим было связано и его тонкое восприятие развития политических событий, которые он довольно часто пересказывал с поразительной точностью».
Осенью 1941 г. Канарис протестовал против правил об обращении с советскими военнопленными, подписанных генералом Рейнике 8 сентября 1941 г. Он заявил:
«Женевская конвенция об обращении с военнопленными не распространяется на отношения между Германией и СССР. Поэтому применимы лишь принципы общего международного права об обращении с военнопленными. Начиная с XVII [века они устанавливались постепенно, на той основе, что пребывание в военном плену является не местью, не наказанием, а исключительно превентивным заключением, единственной целью которого является воспрепятствовать данному военнопленному принимать дальнейшее участие в военных действиях. Этот принцип развивался в соответствии с точкой зрения, разделявшейся всеми армиями, о том, что убивать беззащитных людей или наносить им вред противоречит военной традиции».