Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона
Шрифт:
Вскоре к разоружению остатков русских полков Румынского фронта приступили по указанию Центральной Рады, осевшей в Киеве, украинские националисты — петлюровцы. Они формировали свои войска гайдамаков. Там, где им оружие добровольно не сдавалось, применяли силу.
…Полковник Дроздовский решению Управления по формированию Отдельного корпуса русских добровольцев, естественно, не подчинился. Получив такой приказ, он не промедлил зачитать его перед строем бригады и твердым голосом за всех, стоявших перед ним в строю, громко произнес:
— А мы все-таки пойдем в очистительный
Очевидец того события скажет в своих воспоминаниях, написанных уже после Гражданской войны: «Ни одного мнения не было подано против. Как и Корнилов, мы восстали против революции…»
Михаил Гордеевич не только не распустил свою бригаду, но и продолжал вербовку в нее людей, но уже частным порядком, не через бюро, которые закрылись. Теперь люди с фронта, желавшие примкнуть к Белому делу, шли только к нему.
После появления злополучных приказов по 9-й армии Скинтейская бригада неожиданно получила солидное усиление. Добровольцы, которые размещались на железнодорожной станции Соколы, что в двух верстах от Ясс, по своей воле оказались в Скинтее.
Они заняли пустовавшие здесь два летних холодных и темных барака Офицеры спали на голых нарах, поскольку о постельных принадлежностях говорить не приходилось. Стелили под себя и укрывались шинелями. Жалоб не было. Днем занимались различными хозяйственными работами, прежде всего заготовкой дров и уходом за лошадьми. Командир бригады, чтобы люди не расхолаживались, приказал проводить ежедневные строевые занятия:
— Чтобы подтянуть наш строй, надо заниматься в строю… Все трудности будут у нас впереди… Есть быть в России войне Гражданской, то только с нами, скинтейцы…
На скудность пищи и неустроенный быт никто не жаловался. Добровольцы понимали, что в походе будет еще труднее и голоднее. Один из них вспоминал, что нелегкая доля «не понизила духа, но, наоборот, только сильнее сплотила собравшихся. Трудную непривычную школу пришлось пройти офицерам…».
Дроздовский, пока не вызрел поход на Дон, старался всячески сплотить свою бригаду, которая больше напоминала ударный офицерский на две трети отряд. Он стремился закалить белых бойцов, дисциплинировать их, проверить выносливость всех и каждого. Михаил Гордеевич говорил:
— Я не гонюсь за числом… Мне нужны только мужественные, твердые, энергичные люди… Нытикам у меня не место…
Добровольческий корпус был официально распущен. Теперь прекратились поступления даже самых незначительных субсидий на добровольческие части. Бригада стала жить, как сейчас говорится, «хозспособом»: она сама заботилась о своем обеспечении всем необходимым. И вполне удачно. Такое было возможно только в условиях полного разложения Румынского фронта, прежде всего той его части, что находилась в районе Ясс.
Дроздовский в такой сложной лично для него, как полновластного командира бригады, ситуации не растерялся. Он приказывает командирам рот, батарей и команд:
— Все необходимое для жизнедеятельности бригады с сегодняшнего дня добывать набегами на соседние большевизированные части… Вооружение, прежде всего со складов, брать у них,
В считаные недели 1-я бригада русских добровольцев, стоявшая у Ясс, обеспечила себя всем необходимым Впоследствии Дроздовский в частной беседе с командующим Добровольческой армией генерал-лейтенантом А. И. Деникиным, которая состоялась в донской станице Мечетинской, скажет:
— Трудно было в феврале. Ни денег на покупку продовольствия и фуража, ни «законного» поступления боеприпасов, бензина для автомобилей, ни винтовок для новых бойцов.
— Но вы же нашли верный выход из ситуации, Михаил Гордеевич? Единственно верное тогда, авторское решение?
— Нашел, Антон Иванович. Но как оказалось, я в своих действиях только повторялся.
— Как это понимать?
— Точно повторялся. Вслед за Лавром Георгиевичем Корниловым, светлая ему память. Ведь вы так же действовали из Новочеркасска, как я из Скинтеи, когда готовились к выступлению в Кубанский поход?
— Именно так, Михаил Гордеевич. Тоже пришлось заниматься обеспечением самим. Где пушку купим у казаков с фронта, где угоним целую батарею у ставропольских большевиков. Всякое тогда бывало.
— Только вам зимой с Корниловым было полегче, Антон Иванович.
— Несомненно. Ведь мы были на казачьей земле, рядом — атаман Каледин. А вы создавались на краешке Румынии. И для вас король Фердинанд, хоть и союзник, казачьим атаманом быть не мог.
— Не мог. Мы, когда пробивались в поход, чуть не разнесли его королевский дворец в Яссах из пушек…
Добывание вооружения, боеприпасов, различного снаряжения, провианта и фуража способом самозахвата на фронте дало самые неожиданные результаты. К 20 февраля в Скинтее, в расположении бригады, оказались свезенными немало самых различных орудий, в том числе и крупных калибров, бронемашин (пятнадцать единиц!), легковых и грузовых автомобилей, пулеметов и даже… радиостанция. Или, как их тогда называли, искровая станция. Но потом окажется, что сбежавший радист-«искровик» ее умышленно и умело испортил.
Потом, после Гражданской войны, напишут, что белогвардейский отряд монархиста Дроздовского перед походом на Дон в изобилии был оснащен всем необходимым на французские деньги. То есть Антантой. Но то был вымысел из разряда заказных.
Дело обстояло совсем иначе. «Изобилие» добывалось хозяйственным способом, то есть самозахватом. В итоге бригада собрала с фронта всего ей необходимого столько, что им можно было оснастить воинскую часть — соединение по числу людей в несколько десятков раз большее, чем «компактная» бригада в пятьсот штыков. А бронеединиц в ней оказалось волей случая больше, чем в любой армии любого фронта.