Генерал и его женщина
Шрифт:
– Зато свежо. Главное свежая идея, тогда за неё можно бороться. За новую идею, а не за деньги, улавливаешь разницу? Кто-нибудь обязательно примкнет, потом постепенно ещё и еще. Станем журнал издавать. Постепенно образуется новый культурный центр. Конференцию устроим, международную.
– Ассамблею, - загорелся Петрунин.
– Что угодно.
– Вообще что-то в этом есть, - Петрунин задумался.
– Твое дело-уговорить Фокина и подобраться к местной типографии. Рано или поздно кто-нибдь приберет её к
– Не говори, Жора, обидно все это. Я хочу объясниться в любви к миру, который меня окружает, но вынужден молчать: у этого мира нет денег. Для ненависти - есть, а для любви - нет. Как это понимать, Жора?
– Добро и так выживет, а злобу подкармливать надо.
– Все ударились в коммерцию. А ведь когда-то мы жили энтузиазмом, горели. С точки зрения экономики, это возможно и было глупо, но зато красиво. Жаль того бескорыстного времени, старик, - Петрунин вздохнул.
– Глупо и красиво - так не бывает. Короче, встречаемся в Новозаборске в воскресенье, в десять утра. Жди на станции. Я привезу водку и колбасу. Переговоры - дело серьезное, - тоном, не допускающим возражений, заключил Ликунов.
Так Петрунин оказался сначала в Чистых Ключах, а потом и в Новозаборске. Теперь, кроме встречи с Юлией надо было заниматься ещё и коммерческими переговорами. Не слишком ли много для одной поездки, вздохнул он.
С Ликуновым встретились на станции.
– Как дела?
– спросил Ликунов.
– Не очень. Серега Фокин категорически возражает. Да ещё пить бросил. Теперь его ничем не прошибешь. Даже со мной чуть не поругался, - Петрунин перехватил чемодан, - эх, дьявол, килограмм десять.
– А ты как думал? Водочка с колбаской. Куда идем?
– Тут недалеко, к одной моей знакомой. . .
– Так, так.
– Жора, я тебя сразу хочу предупредить. У меня серьезные намерения. Она мне нужна, понял? Поэтому в случае чего буду бить сразу в морду.
– Намек понял. Только с чего ты взял, будто я... У меня как никак жена.
– Говорю напрямик. Чтобы зря не тратить времени.
– А где же цветы, кавалер? Предупредил бы, я захватил бы из Москвы.
– Не догадался. Как-то не подумал. . .
– Темнота.
– Ладно, потом исправим. Как статья?
– Еле устроил. Даже друзья не берут, собаки. А гонорар - просто слезы. Вон, весь в чемодане. Едва на десять бутылок хватило.
– Да-а-а, - разочарованно протянул Петрунин.
– Я им говорю, ребята, подскажите, что воспеть, или кого, в момент сделаем. Но не за такие же гроши.
– Злодеи, - покачал головой Петрунин, - кстати в десять здесь будет политический митинг. Я только что узнал.
– Надо побывать. Послушаем, о чем народ
Они свернули за угол и Петрунин показал на проезд между трехэтажными кирпичными домами:
– Почти пришли. . . Уговор помнишь? Насчет морды.
– Естественно. Разве забудешь. . .
– Ее зовут Юлия Сергеевна. Это сестра Фокина.
– Окей, не волнуйся.
Они вошли в подъезд и поднялись на второй этаж. Петрунин нажал звонок. Дверь открыл Красильников. Свисающий с острых плеч серый свитер подчеркивал худобу.
– Здравствуйте, Иван Иванович. Мы в гости, как обещали, - Петрунин слегка отодвинулся и представил Ликунова.
Красильников пробормотал "Здравствуйте", посторонился и, когда они вошли в небольшой коридор, закрыл дверь.
– Вон там она, - старик показал пальцем в сторону дальней двери, а сам продолжал стоять.
Петрунин постучал, дверь слегка приоткрылась, а через секунду распахнулась совсем. В проеме стояла среднего роста молодая женщина в розовом платье. Стояла и улыбалась. Она была явно рада им. Заулыбался и старик, потом кивнул головой и удалился. Словно растаял в глубине коридора.
– Заходите, - она посторонилась, и, когда Петрунин, пропустив Ликунова вперед, наконец оказался рядом с ней, тихо добавила, глядя ему в глаза, - я очень рада, просто очень.
– Вот только цветов не нашел. . . У Сергея не догадался нарвать, а на станции не было.
– Не страшно. Цветы в другой раз. Вы же по делу, а не просто в гости. Сережа звонил, я так и поняла - по делу. Но мне не верилось, что вы приедете. Какие могут быть дела в нашей глуши.
– Гм, гм, - покашлял Ликунов, незаметно толкнув ногой Петрунина.
– Юленька, познакомься, - похватился Петрунин, - это мой коллега, Георгий Георгиевич, тоже пишет. Мы с ним оппоненты, но тем не менее друзья. Он хороший человек.
– Очень приятно, - она протянула Ликунову руку.
– Неужели так бывает: оппоненты и - друзья?
– Как видите, - Ликунов почтительно пожал её руку и покачал головой. Олег - большой конспиратор, ему только про шпионов писать. Скрывал, что нас ждет такая встреча, нахал. И я тоже без цветов. Его хамское поведение будет немедленно доложено писательской общественности и строго осуждено.
– Нет, нет, нет, Олега Ивановича мы в обиду не дадим.
– Понял?
– Петрунин шлепнул его по плечу и снова обратился к Юлии:
– Мы оставим у тебя чемоданчик, ладно? И еще: у нас есть колбаса. Если она полежит у тебя в холодильнике, ничего?
– Конечно.
– У нас до обеда деловая встреча, довольно скучная, со Зверевым. А часа в три мы освободимся. . .
– Он вас ждет в час дня, я договорилась. Только, уговор, там не обедайте. Я приготовила обед и буду вас ждать. Иначе рассержусь.