Генерал-коммандант
Шрифт:
— Ваше превосходительство… — Ко мне подошел полковник. — Сэр Артур Бальфур не может продолжать поединок. Соответственно победа присуждается…
— Я отказываюсь принимать победу, — резко оборвал я его. — До того самого момента, как пройдет тщательное разбирательство произошедшего.
— На что вы намекаете? — ощетинился полковник. — Мы заряжали пистолеты все вместе, по очереди и тщательно проверили друг друга после каждого этапа. Я под присягой засвидетельствую, что вы здесь ни при чем.
— Я ни на что не намекаю, — спокойно ответил я. — Просто хочу получить ответы на некоторые вопросы.
— Вы их получите, —
— Я буду ждать вас здесь…
Бальфура утащили, я никуда уходить не намеревался и присел на скамейку, которая служила нам барьером.
— Не нравится мне это… — пробурчал О’Брайн, садясь рядом со мной.
— Виски есть?
— А как же… — усмехнулся ирландец и извлек из внутреннего кармана пиджака вместительную фляжку.
Я молча смочил виски свой платок, приложил к шее и машинально выругался — кожу пекло просто адским огнем.
— Сильно задело? — забеспокоился американец.
— Не помру.
Наконец вернулся Арцыбашев, тоже сопровождавший Бальфура.
— Похоже, без скандала не обойдется, — посетовал подполковник. — Там поднялась такая буча, что… — Он махнул рукой. — Думаю, скоро появится полиция.
— Плевать. Кто заряжал пистолеты?
— По очереди заряжали, — ответил Арцыбашев. — Порох в оба пистолета засыпал… этот, как его, Черчилль.
— Я пыжевал… — добавил О’Брайн. — А пули вкатывали тот седой полковник, Кавендиш и Алекс.
— Так и было, — согласился подполковник. — Забивать пыж поверху не пришлось, пули туго влезали, но не настолько туго, чтобы разорвать ствол. Причем мы по очереди проверяли каждый этап.
— Понятно. Как его разрядить? — Я повертел пистолет в руках.
— Там, в футляре, есть специальный прибор… — Арцыбашев повертел головой и растерянно сообщил: — А футляра-то и нет уже. Стоп, а где разорвавшийся пистолет… — Он ринулся к месту ранения Бальфура, огляделся и развел руками. — И пистоля уже нет. Видимо, когда забирали премьера, и его тоже подобрали…
— Не нравится мне это, — повторил ирландец. — Островные обезьяны способны на любую пакость.
— Истинно, — поддакнул Александр Александрович. — Нечистое дело. Уж я-то точно знаю. Сталкивался.
Я вытащил шомпол из-под ствола, хотел выковырять им пулю, но потом передумал:
— Наверное, будет правильнее оставить все как есть. Пусть полиция разбирается. А теперь, друзья, попробуем восстановить события с самого начала.
— Когда мы подошли, пистолеты были уже при них, — начал Арцыбашев. — В футляре помимо остальных принадлежностей лежали пороховница и несколько пуль в мешочке. Я глянул на порох и ничего подозрительного не обнаружил. Черный, мелкого помола, то есть пистолетного. Хотя особо не рассматривал, да и плохо было видно в сумерках.
— Я потребовал опробовать пистолеты, — продолжил американец. — Бритты не особенно обрадовались, но согласились. Пистолеты снарядили, отстреляли, все прошло нормально. Вот и все. Что произошло дальше, вам известно.
— Порох точно засыпал Черчилль?
— Точно, оба раза. Там на пороховнице клавиша, нажал — мерка и насыпалась. Он еще демонстративно высыпал на бумажку и показывал нам, мол, все порции одинаковые.
— К вашим услугам, господа… — из сумерек появился полковник Кавендиш. — Второй секундант, сэр Уинстон Черчилль, пока находится рядом с сэром
— Выпьете? — О’Брайн протянул ему флягу.
— С удовольствием, благодарю. — Кавендиш со смаком сделал пару глотков.
Я поинтересовался у него:
— Что с вашим патроном?
— Все плохо, — спокойно ответил англичанин. — Но шансы есть. Правда, глаз вряд ли удастся спасти. Итак, вы говорили, что у вас появились вопросы?
— У меня есть много вопросов… — буркнул я. — Даже не знаю, с чего начать. Какого черта сэр Артур затеял все это? Я ведь формально его не вызывал.
— Когда он у вас поинтересовался, как понимать ваши слова, — тактично напомнил полковник, — вы ответили: понимайте как знаете. То есть дали ему свободу выбора. Он и выбрал поединок. Так что все законно. Именно поэтому мы и стали вызываемой стороной. Я же все уже объяснил вашим секундантам…
Я про себя ругнулся. Черт… Я совсем и позабыл об этих своих словах. Ну да, тогда все понятно. Но все равно…
— Он ведь должен был понимать, что я его могу убить. Куда смотрели его товарищи, в конце концов? Почему не отговорили?
Полковник улыбнулся.
— Несмотря на то что вы враг Британии, я вам даже симпатизирую, генерал Игл, поэтому отвечу откровенно. Скорее это он вас должен был убить. — Кавендиш еще раз усмехнулся. — Вас спасло лишь чудо. Сэр Артур из точно таких же пистолетов в своем саду без промаха сбивал плоды с яблони на трех десятках шагов. Это было одним из его любимых развлечений.
Я невольно потрогал шею. Н-да… а ларчик просто открывался. Действительно меня спасло только чудо. И целился он не в торс, а прямо в голову.
— К тому же честь для сэра Артура не пустое слово, что бы вы ни думали о нем, — продолжил Кавендиш. — А тут такая возможность — лично убить самого Игла. Хотя я его отговаривал как только мог. И не только я.
— Почему отговаривали?
— Во-первых, — серьезно ответил британец, — вы тоже могли иметь большую практику стрельбы из подобного оружия. Во-вторых, я немало живу и давно убедился, что идеальных планов не бывает. В-третьих, на случай полагаться глупо, в-четвертых, уж извините, генерал, этой дуэлью премьер-министр Британии невольно ставил знак равенства между собой и вами. И это после того, как вас смешивали с дерьмом в прессе? Звучит ужасно: целый премьер-министр Британского Соединенного Королевства дерется с обыкновенным бандитом. Извините, это я выражаю не свое мнение, а газетчиков. Особенно в свете последнего скандала. Представляете? Так что дуэль могла сыграть против самого Артура в политическом плане, и не только в политическом. Да много причин, но, увы, сэр Бальфур прислушался не к большинству советующих, а к Уинстону. Черчилль последнее время оказывал на него большое влияние.
— То есть это Уинстон его уговорил?
— Да, именно он, — подтвердил Кавендиш. — Убедил, что вы никогда не держали в руках дуэльных пистолетов, вообще плохо стреляете, в красках описал возможный триумф и вообще сыграл на честолюбии. Вы как стреляете?
— Даже не знаю, что вам ответить. Из дуэльных пистолетов я никогда не стрелял, это правда, но, стреляя, к примеру, из Браунинга номер один, на расстоянии двух десятков шагов могу поставить свою подпись на мишени. Так что, Черчилль, мягко говоря, обманул сэра Артура.