Генерал-майор
Шрифт:
– Цесаревич! – вполголоса вымолвил ротмистр.
Все живенько поднялись… Войдя, великий князь холодно кивнул и быстрым шагом прошествовал в кабинет, сопровождаемый двумя адъютантами, коих ближе к обеду и выпроводил. Как раз тогда очередь дошла до Дениса.
– Полковник Давыдов!
Одернув доломан, Денис Васильевич толкнул дверь…
– Ваше высочество, генерал-ма…
– А-а! А ну-ка, входи, Денис…
Константин Павлович самолично захлопнул дверь поплотнее и, нахмурясь, подошел к сейфу:
– А ведь ты прав оказался, гусар! Что смотришь?
– Что-то пропало? – насторожился Денис.
– Что-то пропало… А что-то и, наоборот, появилось, – загадочно объявил великий князь. Впрочем, он тут же и пояснил, кратко и деловито: – Пропали планы переустройства Польши… Они же и появились. Только другие. В старых была широкая автономия, Конституция, сейм, своя армия, деньги. Все, что обещал государь. В новых же, подложных, – ничего подобного! Никакой автономии и всего такого прочего. Одни губернии, государственный только русский язык.
– Так-та-ак… – озадаченно протянул Давыдов.
– Вот и я тоже вот так вот сказал. – Великий князь желчно усмехнулся. – И главное, в толк никак не могу взять: зачем подменили-то? Ну, восстановим мы старые планы, эти выбросим – делов-то! Зачем понадобилось подменять? Кому в том какая выгода? Ну не понимаю. Не могу понять! Может, ты, Денис Васильевич, меня просветишь, а?
– Может, и просвещу, ваше высочество, – спрятал улыбку Давыдов. – По крайней мере, попытаюсь. Я так полагаю, что эти планы нам подложили, чтобы выкрасть!
– Выкрасть? – Константин Павлович недоуменно выкатил глаза.
– Выкрасть большой толпою… Ну, чтоб свидетели… И тотчас же обнародовать! – быстро промолвил Дэн. – Представляете, что начнется, если вот эти планы – с губерниями и русским языком – будут приняты за истинные намерения государя?
– Бунт! – Великий князь побледнел. – И это еще мягко сказано. Ах, сволочи… Ах, гадюки… Да я вас…
– Ваше высочество… Кто знал о плане?
– Кто? – Цесаревич поиграл желваками. – Да многие. Адъютанты мои, да почти все канцеляристы, писари… Всех допросить! Арестовать! Немедленно!
– Стоп, стоп, стоп, ваше высочество! – немедленно возразил Давыдов. – Эдак мы всех наших вражин спугнем! Потише надо… Понезаметнее…
– Понезаметнее, говоришь? – Великий князь едва успокоился, широкое лицо его все еще покрывали красные пятна. – Ну, давай, давай, рассказывай!
– Мы, ваше высочество, устроим засаду, – охотно пояснил гусар. – Прямо здесь вот, в этом вот здании.
– Засаду? – Константин Павлович азартно потер руки. – А что ж? Неплохо придумано. Злодеи сюда за бумагами явятся, а тут мы их и накроем! – Сказав так, цесаревич хлопнул рука об руку: – Оппа! За ушко да на солнышко, ага.
– Только смотрите, не проболтайтесь, ваше высочество, – на всякий случай предупредил Дэн. – Надеюсь, пока что никто о подмене не знает?
– Ни единая душа! – перекрестившись на висевшую в углу икону Николая Угодника, истово заверил великий
Давыдова было решено не светить. Великий князь поручил устройство засады своим верным адъютантам, двое из которых затаились под столами в приемной, еще двое прятались в саду, и трое – снаружи, маскируясь под извозчиков. Ожидали, что негодяи явятся ночью, а ночные извозчики подозрения ни у кого не вызвали бы.
Первая ночь, однако же, прошла мирно, о чем Денис был извещен условным знаком – выставленным в окне канцелярии цветком. На следующую ночь тоже никто не явился, и цесаревич, нервно покусывая губы, уже подумывал было снять засаду, однако же…
Утром, с первыми лучам солнца, на улице, как всегда, появились дворники. Двое мужичков с метлами. Рядом с уборщиками катила телега для мусора – длинная, с высокими бортами двуколка, уже полная всякой ветоши, старых газет, коряг и песка. Дворники, позевывая, шоркали метлами и лениво ругались, не вызывая абсолютно никаких подозрений. Они всегда здесь мели именно в это время! Правда, вот телеги обычно не было… Как видно, подъезжала позже – мусор же нужно было куда-то грузить, вывозить. Так что и телега с неприметным рыжебородым возницею никаких подозрений не вызывала… И, как оказалось, зря!
Именно там, в телеге, под мусором, и прятались четверо! Подъехав к окружавшему резиденцию Константина саду, они проворно перебрались через ограду, где и были замечены прятавшимися в кустах акации адъютантами. Злодеи, надо отдать им должное, действовали быстро и ловко. О засаде они не ведали, однако все же что-то пошло не так… Как именно – о том Денису Васильевич хмуро поведал сам цесаревич.
– Вошли нагло, двери взломали ловко. Даже у сейфа возились недолго! Вот… – Великий князь вытащил из ящика стола набор отмычек и протянул визитеру. – Знаешь, что такое?
– Догадываюсь, – покивал Дэн. – Значит, сейф вскрыли быстро.
– Адъютанты доложили – буквально в момент! – Константин Павлович обескураженно развел руками. – Мои парни и моргнуть не успели. Правда, потом не сплоховали, накинулись, но уже в саду… Мои четверо – и столько же злодеев. Злодеи побежали к забору и сразу же начали стрелять. Мои палили, как приказано, в воздух. Бегали по всему саду. Злодеи метнулись к ограде, там спускались веревки. Двое успели перемахнуть, двоих застрелили их же люди – дворники. Прямо через ограду и застрелили. Меткие!
Отпив из графина воды, великий князь продолжил:
– Злодеи сразу же бросились в разные стороны. Кто-то запрыгнул в телегу… Ну, тут и мои. И те, кто извозчики… И десяток казачков!
– Казаки? – удивился Денис.
Константин Павлович расхохотался:
– Казаки! Как же в таком деле без них-то? Так что один только и ушел, возница. Спрыгнул на ходу с телеги, нырнул в проулок – и ищи-свищи! Двоих они же сами убили… А четверых мы взяли! Из них двое – журналисты из каких-то местных газетенок. Божатся, что ни при чем, что ничего красть не хотели, а просто хотели сделать репортаж.