Генерал-майор
Шрифт:
– Это господин Давыдов, бабушка. Русский генерал и самый знаменитый поэт!
– Знаменитый? Что вы говорите!
– Да-да, бабушка! Именно так…
Уступая многочисленным просьбам присутствующих, Денис даже спел под гитару и стоявший в углу клавесин – уж как смог – неплохим таким баритоном…
Не пробуждай, не пробуждай Моих безумств и исступлений, И мимолетных сновидений Не возвращай, не возвращай!Понравилось. Многие
– И вот, я хотел о вальсе… из недавнего…
– Он сказал – вальс? – оживилась старушка. – Ой-ой-ой!
…так бурей вальса не сокрыта, Так от толпы отличена, Летит воздушна и стройна Моя любовь…За сим поэт умолк, встал, склонив голову, и, переждав бурные аплодисменты, махнул рукой дирижеру:
– Давайте, маэстро, музыку! Вальс!
– Вальс! Вальс! – рванулись к гусару дамы…
Однако первой прибежала одна, та самая востроглазая красоточка-брюнетка!
– Ой, господин Давыдов, можно вы со мной потанцуете? Ну пожалуйста, хотя б один танец, ладно? Ага?
– Ладно, – взяв девчонку за талию, улыбнулся гусар. – Потанцуем, ага. Только, чур, зови меня просто – Денис. Лады?
– Лады!
– Ну, вот и славненько…
Грянула музыка, подхватила, понесла закружившиеся в танце пары… Ах, какой стройненькой, легонькой, прямо-таки невесомой оказалась юная напарница Дениса! Как шло ей нежно-бежевое платье с оголенными плечами и глубоким декольте… Впрочем, грудь, кажется, подкачала: не было арбузных грудей, почти вообще никаких не было, и красотку сие обстоятельство, по-видимому, сильно смущало. Хотя грудь-то в женщине ведь не самое главное?
– Как вы хорошо танцуете! – уловив момент, восхищенно шепнул Дэн. – Умеете?
– Училась, да, – девушка польщенно засмеялась. – Невдалеке от моего дома живет месье Лануа, француз. Учитель танцев!
– А русский вы откуда знаете?
– А у нас поместье под Могилевом. Я ведь хорошо говорю, правда?
– Правда.
– Правда-правда? – На раскрасневшихся щечках юной польской панночки обозначились лукавые ямочки. Серо-голубые глазки ее сияли в обрамлении черных пушистых ресниц, словно брильянты! Ах, как томно подрагивали эти реснички, как вздымалась под платьем пусть и маленькая, но тугая грудь!
– Я старый дурак! – когда закончилась музыка, спохватился Давыдов. – Так и не спросил вашего имени!
– Вы не старый… – Девушка улыбнулась самой очаровательною улыбкою, полной непорочной свежести и неизбывной юной красоты. – А зовут меня Данута. Данута Василевска.
– Рад знакомству… – поцеловав даме ручку, щелкнул каблуками гусар. – Еще потанцуем?
– Конечно. Только, боюсь, танцы скоро закончатся, и все сядут играть!
– Не терплю карты! – хмыкнув, честно признался Дэн.
Панночка улыбнулась:
– Я тоже. Просто все время проигрываю, даже в подкидного дурака. Помнится, как-то играли в коллеже на раздевание… Ой…
– Где-где играли? – Давыдов галантно пришел на выручку невольно проболтавшейся юной фее. Ну, играли на раздевание, с кем не бывает? – Говорите, в коллеже учились?
– Ну да, у нас
Данута вдруг округлила глаза и хмыкнула, углядев на другом конце стола некоего молодого человека, щеголя в желтом шелковом галстуке и ярко-синем фраке, под которым виднелся бархатный густо-фиолетовый жилет. Концы воротника ослепительно белой сорочки сего франта упирались в шею и были накрахмалены так сильно, что, казалось, вот-вот проткнут кожу насквозь! Темно-каштановые волосы щеголя, не особенно-то и густые, были завиты мелкими локонами, на бритом подбородке имелась ямочка, а небольшие бакенбарды были тщательно расчесаны специальной щеточкой. Франт тянул слова и разговаривал очень даже манерно.
– Знаете его? – проследив за взглядом юной пани, осведомился Дэн.
– Так… – Девушка фыркнула. – Да ну его к черту! Так вы не будете в карты играть?
– Нет. Лучше посижу с вами где-нибудь в уголке… А вы мне про всех и расскажете, да?
– Расскажу, – закивала Данута. Темные локоны ее дернулись, в красивой – в виде озерной лилии – заколке отразился свет горящих свечей.
Лилия… Денис Васильевич на миг ощутил глухой укол совести. Такая же заколка была и у Танечки Ивановой. Ах, Танечка, Танечка. Злодейка судьба практически разлучила Дениса с его балетной пассией еще там, в Москве. Как честный офицер Давыдов просто не мог появиться перед предметом своей страсти оплеванным – то ли полковник, то ли генерал-майор… Да и Танечка, как поговаривали друзья, не на шутку увлеклась балетмейстером… Как его… Адам… Да, Адам. Кстати, поляк, однако…
Денис вздохнул, правда, грустил не долго. Неутомимая пани Василевска взяла его за руку и потащила в дальний уголок залы, где в окружении кадок с цветами притулился премиленький диванчик.
– Коли мы в карты не играем, так здесь посидим, – сверкнув глазищами, пояснила девчонка. – Только вы, Денис, за шампанским сходите. Ну, сходите, а? А я вам потом все про всех расскажу. Ну, как вы просили.
Кивнув, Давыдов покорно принес бутылку шампанского и бокалы. Даже пирожное не забыл – для дамы.
– Все для вас, мадемуазель!
– Ой, славно как, пан Денис! Добже, добже!
Выпив и съев пирожное, Данута приступила к рассказу:
– Вон полковник, похожий на павиана, – Константин Брыджа, адъютант при императоре Александре. Рядом с ним даму с собачкой видите? Такая брыластая, как английский бульдог. Его супруга. А чуть позади – любовница.
– Где любовница?
– Ну вон же! Тощая такая, как сушеная вобла.
В таком же плане юная пани Василевска охарактеризовала почти всех, кого знала. Болтала весело и со смехом, при этом отнюдь не забывала пить – гусар принес еще одну бутылку…
– А пойдем-ка, Денис… Я тут место одно знаю… – Данута пьяно засмеялась и попыталась подняться на ноги, но ту же уселась обратно. – Ой… Что-то голова кружится. Приятно как, да!
– Вы мне про этого еще не рассказали. – Давыдов указал на прошмыгнувшего мимо франта с желтым шелковым галстуком.
– Ой, этот? – скривилась панночка. – О нем потом… если захотите… Послушайте-ка, пан Денис! Мне кажется, я вас уже тыщу лет знаю! И что это мы все на «вы»?
– Так мы можем и…
– Тсс! Не здесь… Говорю же… Идем-ка… И поддержи меня, пожалуйста, ага…