Генерал Самсонов
Шрифт:
Самсонов встал, перекрестился и прочитал молитву. "Прости меня, сказал он.
– Это я погубил его. Прости меня, неразумного!"
После этих слов как будто что-то тугое развязалось в груди и отпустило.
Триста юнкеров Елисаветградского кавалерийского училища смотрели на него. Он тогда прощался с ними, отбывая в апреле, десять лет назад, в Маньчжурию. Сейчас они штабс-капитаны и капитаны. Как бедный Головко. Триста спартанцев, готовых выполнить любое приказание во имя
Образ светлого Елисаветграда, где Александр Васильевич был в согласий с собой, со своим долгом и личным счастьем, навеялся вдруг. Вот зашелестели тополя и зацвели белые акации на городском бульваре, заиграла военная музыка в саду, зазвонили колокола всех десяти православных храмов, на Большой Перспективной улице - он с молодою женой... Но нет уже того временя!
Стерев светлый образ, донесся мотив кавалерийского сбора. Кто-то хрипловатым голосом напевал под окнами:
Всадники-други, в поход собирайтесь!
Радостный звук вас ко славе зовет,
С бодрым духом храбро сражаться,
За родину сладкую смерть принять.
Крымов?
Самсонов вызвал дежурного адъютанта - пусть позовет Крымова.
Полковник Крымов исполнял должность генерала для поручений при командующем, и Самсонов был привязан к нему. Да они и были похожи: Крымов, как и Александр Васильевич, широк в плечах, тучен, с бородатым, волевым офицерским лицом, какое обычно делается у военных людей после двадцатилетней службы.
– Спешил, ваше превосходительство, на наш праздник и опоздал, - сказал Крымов.
– Устал.
– Я вас ждал утром, - упрекнул Самсонов.
– Докладывайте.
– Завтра представлю отчет, - сказал Крымов.
– При мне задержали непальца.
– Английский шпион. Еще нападение на денежную почту у поста Нижне-Пенужский... В Бухаре столкновения суннитов и шиитов...
– Крымов замолчал, потом спросил: - Правда, Головко разбился?
– Что делает эмир?
– спросил Самсонов, хотя эмир его не интересовал.
– Эмир намерен отдыхать у нас в Крыму, - ответил полковник.
– Будет хлопотать о бесплатном проезде.
– Да, да, - кивнул Самсонов.
– Жаль, что вы не приехали утром... Присаживайтесь. Давайте поговорим как старые боевые товарищи.
– Он сел на диван и указал на место рядом с собой.
Крымов сел, от него пахло далекой дорогой - кожей седла, лошадиным потом, табаком.
– Сознайтесь, - сказал Самсонов.
– Вам никогда не приходило в голову сравнение с Римской империей?
– В том смысле, что Москва - третий Рим? В штабе второй армии, в Маньчжурии, что-то такое мелькало, но для юного генштабиста, каким я тогда был, вообще свойственна мировая стратегия.
Видя,
И полковник рассказал, как в десять часов вечера в тумане, в камышах поручик и два стражника подверглись нападению шайки разбойников, их было человек шесть - восемь; почту удалось спасти - поручик приказал одному стражнику утекать, а сам с другими стал отбиваться.
Это простое словцо "утекать" напомнило Александру Васильевичу, что Крымов командовал казачьим полком.
– Что поручик? Убит?
– спросил он.
– Не зарубили, - сказал Крымов.
– Живой.
– Надо наградить!
– решил Самсонов.
– Здесь не Россия... У нас невыполнимая задача - воевать и сохранять обаяние русского имени.
– Отчего же невыполнимая?
– возразил Крымов.
– Возмите Англию, вот у кого нам поучиться. Создала мировую империю и возвысила свое имя.
– Нет, им тоже не избежать участи римлян, - сказал Самсонов. Есть какой-то закон, который определяет судьбы империй. Сперва Александра Македонского, потом Римская, Византийская, Испанская.. Оттоманская на ладан дышит.
– Я не понимаю, Александр Васильевич, - произнес Крымов.
– Эта аналогия противоестественна духу службы на окраине.
– Это вы правильно заметили. Нынче еще можно глаза закрыть. А что завтра, когда прогресс даст всем мусульманам такую же силу, как англичанам, русским?
– Этим халатам?
– усмехнулся Крымов.
– Вы думаете, нам придется когда-нибудь отступить?
– Боюсь, что придется, - подтвердил Самсонов.
– Россия будет держаться в границах распространения православной религии, тогда она неуязвима. Я служил в царстве Польском, Маньчжурии, здесь, в Средней Азии - и вижу одно и то же. Мы можем победить чужую военную силу, а сильную религию не победишь. Вспомните татарское иго. Или в Болгарии - турецкое... Вам понятно? За сотни лет они не смогли победить.
– Значит, мы отсюда уйдем, - задумчиво сказал Крымов.
– Но тогда повторится Батыево нашествие... Нет, нельзя военным так далеко заглядывать! Наше дело иное.
– Надо исполнять свой долг, - согласился Самсонов.
– Это нас всегда оправдывает.
* * *
Это мы всегда умели - исполнять долг. Тридцатидвухлетний Скобелев на белом коне выехал перед дрогнувшим Эстлянским полком и под огнем турок стал командовать ружейные приемы.
– На караул! На плечо! В штыки колоть!
Турки участили ружейную стрельбу. Скобелев спокойным шагом проезжал по фронту полка и подбадривал: - Ишь, кровельщики начали пугать!