Генералиссимус
Шрифт:
Сталин продолжал:
– Теперь о товарище Микояне. Он, видите ли, возражает против повышения сельхозналога на крестьян. Кто он, наш Анастас Микоян? Что ему тут не ясно? Мужик - наш должник. С крестьянами у нас крепкий союз. Мы закрепили за колхозами навечно землю. Они должны отдавать положенный долг государству. Поэтому нельзя согласиться с позицией товарища Микояна...
(Симонов: "Лица Молотова и Микояна были белыми и мертвыми. Такими же белыми и мертвыми эти лица оставались тогда, когда они - сначала Молотов, а потом Микоян - спустились один за другим на трибуну, где только что стоял Сталин".)
A. И. Микоян на трибуне оправдывался, ссылаясь
Сталин (прерывая Микояна): - Вот Микоян - новоявленный Фрумкин. Видите, он путается сам и хочет запутать нас в этом ясном, принципиальном вопросе.
B. М. Молотов на трибуне признает свои ошибки, оправдывается и заверяет, что он был и остается верным учеником Сталина.
Сталин (прерывая Молотова): - Чепуха! Нет у меня никаких учеников. Все мы ученики великого Ленина.
Сталин предлагает решить организационные вопросы, избрать руководящие органы партии. Вместо Политбюро образуется Президиум в значительно расширенном составе, а также Секретариат ЦК КПСС - всего 36 человек.
– В списке, - говорит Сталин, - находятся все члены Политбюро старого состава, кроме А. А. Андреева. Относительно уважаемого Андреева все ясно, совсем оглох, ничего не слышит, работать не может, пусть лечится.
Голос с места: - Надо избрать товарища Сталина Генеральным секретарем ЦК КПСС.
Сталин: - Нет! Меня освободите от обязанностей Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР.
(Симонов: "На лице Маленкова (он стоял за столом и вел заседание пленума) я увидел ужасное выражение - не то чтобы испуга, а выражение человека, осознавшего смертельную опасность... Лицо Маленкова, его жесты, воздетые руки были прямой мольбой ко всем присутствующим немедленно и решительно отказать Сталину в его просьбе... Зал загудел: "Нет! Нельзя! Просим остаться!")
Маленков (на трибуне): - Товарищи! Мы должны все единогласно и единодушно просить товарища Сталина, нашего вождя и учителя, быть и впредь Генеральным секретарем ЦК КПСС.
Сталин (на трибуне): - На Пленуме ЦК не нужны аплодисменты. Нужно решать вопросы без эмоций, по-делоиому. А я прошу освободить меня от обязанностей Генерального секретаря ЦК КПСС и Председатели Совета Министров СССР. Я уже стар. Бумаг не читаю. Изберите себе другого секретаря.
Тимошенко: - Товарищ Сталин, парод не поймет этого. Мы все как один избираем вас своим руководителем - Генеральным секретарем ЦК КПСС. Другого решения быть не может.
Все стоя горячо аплодируют, поддерживая Тимошенко. Сталин долго стоял и смотрел в зал, потом махнул рукой и сел.
(Примечания Ефремова: "Заявление Сталина об отсутствии полного единства в руководстве партии убедительно подтвердилось после его кончины. Возобладавшая в нем группировка, не считаясь с нормами партийно-советской демократии, резко сузила состав руководящих органов и постаралась избавиться от выдвинутых XIX съездом КПСС высококвалифицированных молодых сил.)
Но Сталин не успел воспользоваться своей победой на XIX съезде. Берия провел ряд опасных, но хорошо продуманных подготовительных акций по устранению верных Сталину ответственных работников.
17 февраля 1953 года "безвременно" скончался молодой, полный сил генерал Косынкин, комендант Кремля, ответственный за безопасность Сталина, назначенный на эту должность лично Сталиным из своей охраны.
Удаление самых близких и преданных Сталину - Власика и Поскребышева Берия осуществил со свойственной ему иезуитской хитростью. Этих людей нельзя было убрать
На прием к Сталину настойчиво стал проситься министр финансов Зверев. Он уверял - дело серьезное и неотложное. Сталин принял его.
Это был первый ход в задуманной Берией комбинации. Зверев, конечно же, не по своей инициативе пришел к Сталину. Берия не только заставил его, но и снабдил "компроматом" на обслугу и охрану Сталина.
Арсений Григорьевич Зверев более двадцати лет руководил сложнейшим в государстве финансовым делом. Сталин высоко ценил его, доверял ему.
Дело, которым Зверев потревожил Сталина, оказалось несколько неожиданным - он доложил о больших затратах средств на охрану и злоупотреблениях лиц, осуществляющих эту охрану. Сталин, как известно, был очень скромен в своих личных потребностях. Он возмутился, узнав о безобразиях, которые творят те, кому он доверяет. Немедленно приказал назначить комиссию и разобраться в этих неприглядных делах.
Комиссию создали в составе: Берия, Маленков, Зверев и некоторые другие. Это был второй ход Берии - теперь он держал в руках дальнейшее развитие задуманной комбинации. Вполне естественно, комиссия подтвердила доклад Зверева, она вскрыла еще ряд крупных не только нарушений, но и преступлений.
Третий ход Берии. Поскольку все это получило огласку, Сталин был вынужден дать согласие на арест Власика, а затем и Поскребышева.
И наконец, четвертый ход Лаврентия Павловича в этой коварной операции: Власик и Поскребышев оказались на Лубянке. А здесь добавили Власику разглашение государственной тайны и связь со "шпионом" Степбергом (художником, оформлявшим Красную площадь в дни праздников). Сталин уже не мог спасти Власика при таком серьезном обвинении.
Подстроена утрата секретных документов Поскребышевым, который около двадцати лет был преданным секретарем Сталина. Ему на смену поставлен "человек Берии" - Малин.
Для того чтобы показать свою работу как стража безопасности Сталина, Берия организовал "дело врачей". По его указанию сексотка КГБ Тимашук написала письмо о вредительском лечении и умерщвлении государственных деятелей врачами кремлевской больницы.
Арестом этих врачей Берия не только подтверждал свою преданность Сталину, но и окружал вождя своими медицинскими ставленниками. Однако Сталин разгадал этот ход Берии и обратил дело врачей против него же.
13 января 1953 года в газетах была опубликована "Хроника ТАСС" (отредактированная Сталиным). В ней сообщалось о раскрытии органами госбезопасности "террористической группы врачей, ставивших своей целью, путем вредительского лечения, сократить жизнь активным деятелям Советского Союза". В "Хронике" говорится, что "врачи-вредители" работали по заданию двух иностранных разведок: американской (профессора-врачи М. С. Вовси, Б. В. Коган, А. И. Фельдман, А. М- Грин штейн, Г. Я. Этипгер, Г. И. Майоров) и английской (академик В. Н. Виноградов, профессора-врачи М. Б. Коган, П. И. Егоров). Вес арестованные, кроме Виноградова и Егорова, - евреи. Все они врачи кремлевской поликлиники и, как таковые, лейб-врачи членов Политбюро, правительства и высших военных чинов. Все евреи первой группы были "завербованы" в американскую разведку через Международную еврейскую буржуазно-националистическую организацию "Джойнт", выдающую себя за благотворительную организацию, а члены группы Виноградова "оказались давнишними агентами английской разведки".