Генеральный попаданец

Коруд Ал

После переезда в Москву в 1956 году Черненко занимает ответственный пост — он заведует сектором массовой агитации в одноименном отделе ЦК КПСС. В 1960 году Леонид Ильич начинает работу в качестве председателя Президиума Верховного Совета СССР, и сразу же Черненко становится главой секретариата Президиума. Брежнев продолжает расти, в 1964 году он уже Первый секретарь ЦК КПСС. И, как по мановению волшебной палочки, Черненко занимает пост заведующего общим отделом этого комитета. Он всегда предпочитал находиться в тени. Однако от человека, который был заведующим общим отделом

зависело очень многое: как будут решаться определенные вопросы, с какой скоростью они попадут на стол Генеральному и с какими ремарками. Черненко заведовал перепиской Брежнева, материалами к заседаниям Политбюро и многим другим. Некоторые вопросы он решал сам, не советуясь ни с кем. Оставалось только получить подпись Брежнева на уже готовых бумагах.

Это назначение также влияло на расклад складывающейся власти. Брежнев давно знал, что ни одна победа невозможна без лояльного аппарата. А кто подбирал и расставлял кадры в Центре и регионах? Отдел оргпартработы. А кто обеспечивал связь аппарата с руководством? Общий отдел. Не случайно Брежнев сразу взялся за укрепление этих двух структур. В один отдел он вызвал из Иванова находившегося в опале Ивана Капитонова, другой возглавил Черненко. В свою очередь Черненко помог новому руководителю партии оформить личный секретариат, формально подчинявшийся общему отделу ЦК.

Неформальным главой этого секретариата стал опытный производственник Георгий Цуканов, с ним Брежнев в свое время вместе работал на металлургическом заводе в Днепродзержинске. Помощником по пропаганде и сельскому хозяйству был назначен другой многолетний соратник нового первого секретаря ЦК — Виктор Голиков. А международная сфера осталась за Александровым-Агентовым.

Кстати, а где эти дармоеды-помощники? Почему трубки не обрывают?

— Менять стиль работы необходимо. У нас сейчас что на дворе?

Константина застал мой вопрос врасплох. Он выпучил узковатые глаза:

— Что?

— Век научно-технической революции! Наши руководители полетов с космосом напрямую разговаривают. Лица космонавтов в телевизоре, как тебя видят. А мы что? Обложились со всех сторон бумажками! Излишняя бюрократия замедляет процессы принятия решений. А жизнь, если ты заметил, стала намного стремительней. Сами в детстве при лучине сидели, а сейчас на Луну готовимся лететь.

В голове вспыхивает очередное озарение. Лихорадочно делаю зарубку в памяти — позвонить и спасти Королева! Он не знает, что него рак! Несколько дополнительных лет к жизни нам и ему здорово пригодятся.

— И как нам такое положение исправить? — Черненко с некоторой хитрецой уставился на меня. Мол, чего ты ученого учишь! Не в тон ему хмуро отвечаю:

— Науку звать нужно. Сколько можно отсебятину пороть? При Никите натерпелись волюнтаризма. Правая нога не знает, что делает левая. Куда это годится? Наверняка существует теории руководства и методы внедрения новейших технологий управления обществом. Мы мирный атом укротили, ракеты в космос запустили, а до сих пор возимся с бумажками и чернилами. Будущее, Константин,

за электронно-вычислительными машинами и передовыми методами связи.

Заметно, что Черненко пребывает в некотором смятении. От кого я, колхозник целинный успел подобного бреда набрался? Но это только с первого взгляда Брежнев деревенщина. Не чурался Ильич прогресса. И автомобильные технологически новшества оценивал сполна. Только нет пока у меня его представительского гаража!

— Так это… — наконец, «раскупорился» зав общим отделом. Даже не знает, как правильно выразиться. У него оперативной памяти, видать, маловато.

Смеюсь в ответ:

— Не ссы! Тебя в инженеры не пошлю. Ты мне здесь надобен. Но помощников из науки взять придется. Как и советников. Их ведь сначала натаскать нужно. А у тебя опыт, да еще и какой! Не вечно же нам в креслах сидеть! Надо смену готовить.

Черненко на лету схватывает суть моего предложения. Ему лично ничего не грозит, но он сможет оседлать «свежую» волну преобразований. А это дополнительные очки в грызне под ковром. Слыть консерватором в век НТР означает поставить себе жирный минус на будущее. Да и в самом деле, скорость принятия решений бывает критична. Добиваю «контрольным».

— Я посоветуюсь со знающими людьми, потом посидим вместе, порешаем. А ты пока подумай кого выстребовать с Совмина.

Константин Устинович быстро соображает.

— Для чего конкретно?

— Есть идея создать отдельную правительственную ветку связи. ЦК, Совмин и Республиканские органы власти. У военных своя связь имеется, у комитета. А мы чего отстаем? Вдобавок используем для нее передовые устройства, в том числе и спутники. Чтобы общаться в прямом эфире с самыми удаленными районами страны. Мало ли куда меня занесет.

Черненко закатывает глаза:

— Дорого выйдет, Косыгин ругаться будет.

— Понимал бы он что! — ощериваюсь в ответ. — Это же вложения в самую передовую науку и предприятия. Советский Союз не должен одни трактора и танки строить. Мы в связи пока здорово отстаем от Америки. У нас народ без телефонов сидит. Куда это годится?

Без правильного идеологического подката в этом времени никуда. Черненко согласно кивает: ответить главному врагу рода человеческого надо достойно.

— Сэкономить найдем где.

Толковый мужик. Сработаемся!

Генерал Ивашутин не показал вида, что сильно удивлен вызовом на дачу к Первому. Мы гуляем по очищенным дорожкам и неспешно разговариваем. Невысокого роста с фирменным «утиным» носом начальник Главного Разведывательного Управления производит впечатление человека неболтливого. Так и ведомство, что третий год он возглавляет, не из простых.

— Как идет строительство нового здания? Не нужна помощь?

Сейчас ГРУ располагается в Генштабе на Арбате. Ряд служб, например, Информация, 6-е Управление расположилось на Гоголевском бульваре, 6. В 1968 году все основные службы ГРУ будут переведены в новое здание по адресу Хорошевское шоссе, 76, известное в будущем под неофициальными названиями «Аквариум» или «стекляшка» Генерал-полковник на мой вопрос недоумевает. Ведь не ради этого, пусть и важного действа его вызвали сюда. Да и разговор затеян на улице неспроста.