Генеральный попаданец
Шрифт:
Хитро поглядываю на Викторию Петровну:
— Тогда можно мне выпить? Есть у нас коньяк?
Виктория Петровна многозначительно отвечает:
— Как не быть, сейчас найду.
Бутылка без надписи и этикетки, но пахнет приятно. Витя недовольно хмурится на мое любопытство
— Подарок с Армении. Так и пылится. Забыл?
— Наверное, да.
— Лимон сам нарежешь.
Вот не понимаю я такой закуски к коньяку. И как быстро наши южные товарищи ею весь Союз заразили. Как пить бренди из маленьких рюмок. Это вам не водка! Потому супружница с некоторым удивлением разглядывает, как я выбираю нужный бокал с широкой серединой. Наливаю, чтобы заполнилась только
— На ко! Барин!
Гордо отвечаю:
— В заграницах высмотрел. Так его и надо пить, чтобы аромат и букет раскрывался.
Витя лишь поджала губы. Мол, как знаешь. Не любит она пьяниц и выпивох.
Я беру вазу с фруктами, маленький ножичек и двигаюсь к кабинету. Не успел пары шагов сделать, как все кроме бокала перехватывает охранник. Вроде его Герман зовут. Киваю с благодарностью, не успеваю расположиться в кресле, как появляется Рябенко. Киваю ему на стул.
— Вижу, есть результат?
— Еще какой!
Не тороплю, делаю глоток. А хороший коньяк умеют делать армяне! Что за бренд?
— Выпьешь, Саша?
Начальник охраны отрицательно махает рукой и расслабляет узел на галстуке. Смотрю ему в глаза, и он начинает докладывать.
— Прослушка в зале и в этом кабинете. Сделана тонко, но самое главное — непонятно кем.
— Как это?
— Не нашими точно. Я тут осторожно интересовался у ребят. Скрыть такое полностью невозможно. Но делали её одновременно со строительством дачи. Думаю, что под видом электриков работали специалисты. Снимали звук по телефонному кабелю. Станция может стоять где угодно.
Я молча киваю. Кому это в самом деле понадобилось? Я, то есть Ильич тогда был всего лишь Председателем Президиума Верховного Совета СССР. А председателем КГБ тогда являлся как раз Шелепин. С этого козла станется! Да что же ему так власти хочется? Не скрываю своего гнева.
— Комсомолец!
Вижу по глазам, что Александр Яковлевич такого же мнения.
— Что делать будем, Леонид?
— Снимать штаны и бегать! — делаю глоток, коньяк стал еще интересней. Тонкие нотки вишни с привкусом малины. Или это так обострились чувства от понимания значения опасности. — Значит, еще при Грибанове устроили.
Рябенко чуть не отпрянул. Уж он-то знал, кто такой шеф советской контрразведки. Это на вид он, как заурядный советский бюрократ. Коренастый и лысеющий, в мешковатых брюках и очках. На самом деле генерал-лейтенант был смелым неординарным мыслителем и одним из семи или восьми самых важных людей в КГБ. Активно руководил массовыми арестами во время Венгерского мятежа. Под руководством Грибанова проходило массированное внедрение подслушивающих устройств в дипломатических представительствах капиталистических государств, в частности в посольствах и консульствах США, Великобритании и Франции в Москве, широкое использование практики сексуальной компрометации и вербовки объектов разработки обоего пола, так называемой «медовой ловушки» — термин западных спецслужб. Была блестяще проведена операция по вербовке посла Франции Мориса Дежана, разоблачение Петра Попова — первого агента ЦРУ в советской военной разведке, разоблачение и поимка агента иностранных спецслужб, полковника ГРУ Олега Пеньковского (1961—1962).
Уволили из КГБ СССР и исключили из партии за то, что его непосредственный подчиненный Юрий Носенко, сын тогдашнего министра судостроительной промышленности СССР, стал перебежчиком. Такие вот загогулины иногда преподносит нам судьба.
Александр
— Зачем это ему?
— Значит, не ему. Саша, не лезь в пекло, — мой начальник охраны был человеком опытным, потому что тут же поджал губы. Я же прикинул в уме задуманное и решился. — Подготовь смежников и своих ребят к понедельнику. Поедем в ЦК. Набери туда надежных людей из Девятки побольше. Пусть оцепят этаж… — делаю театральную паузу, — да и, пожалуй, все здание. Поставь в известность Чекалова. Но в последний момент. Только пусть сначала с мной свяжется, а уж потом со своим непосредственным начальством. И скажу, что я это обязательно проверю.
Владимир Яковлевич Чекалов был руководителем 9-го Управления КГБ СССР при Совете министров. В ведение управления входили охрана высших должностных лиц страны, важнейших правительственных и партийных объектов. На её балансе находились дачи и все места отдыха руководителей партии и правительства. Заодно проверю насколько можно ему доверять. Есть мысли насчет отделения девятки в отдельное управление, что произошло в девяностом году.
— Все будет выполнено, Леонид Ильич, — получив конкретное задание Рябенко успокаивается. Все они выходцы из армии и привыкли к дисциплине. Так им проще принимать решения и подчиняться.
— Тогда отдыхай. Я буду здесь. Хотя подожди, — вспоминаю, что Ильич был страстным любителем кино. Да и мне стоило передохнуть развлечься. Нам завтра какой-нибудь фильм привезут?
Рябенко молодец, не оторопел от резкого перехода разговора. Бодро отвечает.
— Какие-то «Весенние хлопоты», вроде комедия. И еще одна, в прокат не вышла. «Женитьба Бальзаминова». Там Вицин и Мордюкова снялись.
— Вот как? Это хорошо!
Вкусы Ильича в целом незатейливы, именно благодаря Генсеку советские люди увидели множество хороших и добрых фильмов. И не только комедий. Некоторые кинодеятели знали слабость Брежнева и сначала посылали копии фильмов ему. Таким образом Ильич «спас» знаменитое «Белое солнце пустыни», Шукшинскую «Калина красная», «Джентльмены удачи» и конечно же «Белорусский вокзал». Фильм о фронтовиках так его растрогал, что он плакал на просмотре. Ильич, вообще, к ветеранам относился с должным уважением. Он также хлебнул на войне лиха. Хоть и не был рядовым, но своими глазами видел, что это такое — смерть солдата на передовой. Как тело здорового и бодрого человека в один миг превращается в кусок окровавленного фарша.
Меня же всегда выбешивала ситуация, что талантливые режиссеры должны были проходить семь кругов ада. Нет, цензура должна быть, но не такая пакостливая и мерзкая. Ведь страдала не только съёмочная команда, но и бюджет, недополучив от проката кучу денег. Дали в прокате не тот ранг и государство по недомыслию или личной неприязни недополучило кучу денег. В кино по моему разумению в первую очередь не должно быть мата, грязи и пошлости. Прославляя мещанские забавы и низкие страсти мы ведем общество к деградации. А свинья грязи найдет! Хороший художник снимет эротическую сцену совсем не пошло, а боевик, не заходя за грань.
В будущем появилась «свобода» пихать это дерьмо в фильмы. Плюс буквально индульгенцией для продвижения стало обсирание всего советского. Узкая тусовочка зачастую не русских деятелей тщательно следила, чтобы не дай бог на экраны попала патриотическая или по-настоящему умная лента. Они скрупулезно пропалывали молодые таланты и продвигали «своих» рукопожатных. Так что «свободы тварчества» при мне не будет, но цензорами надо ставить более умных товарищей. И завести, назовем её так — «Фокус группу». Мы же страна народоправства? Хитро улыбаюсь сам себе. Вот у кого-то точно пригорит! Как так, народ имеет право решать? Зачем тогда мы нужны?