Генеральный попаданец
Шрифт:
— Я за вами постою, товарищи!
Все улыбаются. Царь сподобился навестить своих подданных!
В конце зала мясо парное, хороший выбор. Но я-то знаю, чтобы купить вырезку или мясо для котлет, нужно обязательно взять и кости. В хорошем магазине соотношение один к трем.
— Леонид Ильич, пирожные и торты вон там.
Меня обступают все ближе, немедленно подтягивается охрана. Но народ не наглеет, больше
— Девчата, а что у вас есть вкусненького?
Глаза по витрине так и разбегаются. Чего только здесь нет! Пирожные, бисквит, корзиночки песочные, штрудель, и много разнообразных тортов. Видимо, эта блондинистая молодка следила за моим взглядом. Крахмальная наколка, пышная грудь, прозрачная кожа. Да несерьезно как-то главе страны покупать маленькое пирожное.
— Торт Киевский, Леонид Ильич. Свежайший!
Голос грудной, обволакивающий. Я так и завис, хорошо Саша вбок вовремя толкнул. Действуют на Ильича красивые женщины, да еще как!
— Беру!
Рябенко шепчет:
— Куда вам двоим столько?
Буркаю в ответ:
— С вами поделюсь! Сколько с меня, милая?
Блондинка величественно улыбается:
— С вас три рубля тридцать копеек.
Достаю кошелек, оплачиваю в ближайшей кассе трёхрублёвкой и двумя монетами в двадцать и десять копеек. Руки помнят! Продавщица красиво перевязывает коробку жгутом.
В это время неподалеку разносится како-то шум.
— Что такое?
Герман оборачивается:
— Да вот, тут гражданин вас фотографировал. Пришлось скрутить.
Удивляюсь:
— И что тут такого? Он американско-японский шпион? Отпустите его немедленно!
Молодой взъерошенный парень быстро поправляется, в глазах настороженность. Что-то не похоже он на хулигана. Подхожу к нему и, улыбаясь, протягиваю руку.
— Брежнев Леонид Ильич.
Прикрепленные напрягаются, но парень отвечает юношеской улыбкой:
— Хворостов Кирилл.
— Кирилл, вы меня, зачем пытался снять?
— Так это, я внештатный корреспондент «Вечерней Москвы». Могу даже корочку показать.
— Да? — глубокомысленно хмыкаю, прокручивая в один момент пропагандистский ход «А-ля Горбачев». — С прессой мы дружим. Так, ребята, расступитесь, а вы, пожалуйста, приготовьте камеру.
Метким взглядом отмечаю, что у молодого человека какой-то трофейный дальномерный аппарат. У немцев и кроме «Лейки» выпускалось много дельного. Позирую, как продавщица передает мне торт. Потом показываю большой палец — Здорово, держа торт в левой руке.
— Девчата, не стесняйтесь. Хотите сфотографироваться с Первым секретарем? Подходите, я не страшный. Обаяние Ильича поистине етическая сила. Вскоре я оказался в настоящей толпе из молодых и не очень продавщиц. Меня давят сзади крепкими бюстами, пахнет парфюмом. А мне такое нравится! Охрана белее мела, народ боязливо гуртуется поодаль, но наблюдает с неподдельным изумлением братание партийного босса с населением. Появилась и милиции, но тоже держится в сторонке. Появляется местное начальство, услужливо изгибаясь. Ну что ж, произведенного эффекта достаточно! Жму тому самому Соколову руку.
— Хороший у вас магазин, товарищ!
Думаю,
— Кирилл, а снимками поделишься? Оставь телефончик!
Наконец, мы в машине. Рябенко смахивает с лица пот. Посмеиваюсь:
— Привыкайте. Но впредь обещаю экспромты с вами согласовывать.
— Хорошо бы.
— Свяжи меня, пожалуйста, — соображаю, кто у нас сейчас главный на прессе. Такие снимки без высокого разрешения точно не выпустят. Еще и Кириллу достанется. А ведь он действовал как настоящая «акула пера». На помощь приходит память настоящего Ильича. Легок на помине. Сейчас пресса во введении Комитета по печати при Совете Министров СССР. — С Романовым.
Пристраиваю поудобней рядом торт и упаковку с консервами. Улыбаюсь. Добытчик! Рябенко оборачивается:
— В Зарядье?
— Да. И подумай, куда мы заедем в следующий раз. Лучше обычный гастроном где-нибудь в новом районе. Деликатесов не жду, но не дай бог кому-то сообщишь!
— Обижаете!
Слухи быстро разносятся. Убью сразу двух зайцев: поставлю себя ближе к народу. Мол, не брезгует секретарь в магазин ездить. Популизм дешевый, но действенный. Здесь к такому еще не привыкли. Ну и торговлю напрягу. Этим в будущем Машеров баловался. Если в магазине не было трех сортов колбасы, то директор вылетал с работы быстрее собственного визга. А куда может приехать Первый в следующий раз никто не знает. Ха-ха.
Информация к сведению:
И. В. Сталин 20 октября 1948 году вернулся к проекту комплексной агролесомелиорации в степной зоне, идею которого впервые предложил в 1924 году. Суть довоенного предложения сводилась к тому, начинать следовало с «минимально необходимого мелиоративного клина по зоне Самара — Саратов — Царицын — Астрахань — Ставрополь». Под эти цели планировалось выделить 15 млн. руб., но тогда страна, готовившаяся к форсированной индустриализации и еще не завершившая колхозного строительства, не обладала тогда ни материальными ресурсами, ни кадровым потенциалом для реализации столь масштабной задачи.
Лесопосадки в степной и лесостепной зонах проводились в России-СССР задолго до 1948 года. Практика лесовозвращения законодательно была закреплена еще Петром I в 1720-е гг., но вплоть до XIX в. она преследовала преимущественно цели возобновления корабельного и товарного леса. Исключения из этого правила редки, например, защитные лесопосадки донского казачества на р. Хопре в XVIII веке. Научное обоснование степного лесоразведения в целях защитных, противоэрозионных и мелиоративных стало выдающимся открытием русских ученых XIX столетия — П. А. Костычева, А. А. Измаильского, В. B. Докучаева, Н. Г. Высоцкого и др., разрабатывавших систему сухого земледелия. Тогда же создаются степные лесничества, первое из которых — Велико-Анадольское в Екатеринбургской губернии. Переломным в истории степной агролесомелиорации считается период деятельности Особой экспедиции В. В. Докучаева Воронежской губернии (1892–1898) в ответ на засуху 1891 году, охватившую 26 губерний и сопровождавшуюся страшным голодом.