Генеральный попаданец
Шрифт:
И как же раскаивался через два дня Владимир Иванович! Да, он не задержался на Печоре, возвратился в Архангельск ровно через 2 дня, но ни икры, ни семги в Архангельске уже не было. Все было по-старому: селедка, треска, пикша…Что же случилось? А случилось вот что. В Архангельск Никита только заглянул (побывал в обкоме), и на вокзал. И вот как только он переправился через Двину, так тотчас исчезли и продукты в городе. Архангельск принял свой обычный, привычный для всех вид.
Глава 23
18 марта 1965 года. Наши в космосе!
Как же мне было радостно в этот день! Наконец-то, впереди по-настоящему стоящее! За что приятно
Именно в таком скромном качестве дебютировал один из самых известных символов отечественной космонавтики — Центр управления полетами. Тогда широкий фронт проектно-изыскательских и испытательных работ требовал больших объемов баллистических вычислений. Для этого в составе НИИ и сформировали вычислительный центр. Поначалу, как вспоминают современники, расчеты вообще велись на арифмометрах и прочих подручных средствах типа логарифмических линеек. По мере увеличения полетов в вычислительный центр НИИ-88 передавались отдельные функции контроля над советским орбитальным хозяйством и автоматическими межпланетными станциями. А дебютировал он в апреле 1963 года при обеспечении полета станции «Луна-4», к сожалению, окончившегося неудачей.
Зато удался последовавший за ним совместный полет Валерия Быковского и Валентины Терешковой на «Востоке-5» и «Востоке-6», двух последних кораблях этого типа. Каждый следующий орбитальный аппарат нес все больше навигационного оборудования и телеметрической аппаратуры. Развивались системы команд управления и состав передаваемой на Землю информации. В этих условиях наметилась возможность перехода от чистых баллистических расчетов к обработке параметров траектории и выдаче команд непосредственно в режиме реального времени. Поэтому в 1965 году ВЦ НИИ-88 был преобразован в КВЦ — координационно-вычислительный центр, позволяющий управлять движением космических аппаратов. В него я, собственно, сейчас и направляюсь.
Полномасштабное превращение КВЦ в настоящий Центр управления полетами началось только в 1973 году в рамках подготовки к совместному проекту «Союз-Аполлон». Объект стал «открытым», несмотря на сильнейшее противодействие Министерства обороны СССР. Военные поначалу предлагали не рассекречивать подмосковный центр перед американцами, а построить в Москве недорогую «липу» — имитацию центра дальней космической связи для размещения там американской группы управления. Потребовалось вмешательство всесильного куратора оборонного комплекса, секретаря ЦК Дмитрия Устинова, чтобы в программе «Союз-Аполлон» появился ЦУП-М — московский в отличие от Хьюстонского ЦУП-Х. И к 1977 году в ЦУП были переданы все задачи по управлению советскими автоматическими станциями, орбитальными системами и пилотируемыми полетами. Подмосковный Калининград стал главным командным пунктом гражданской космонавтики Советского Союза. С тех пор мы и видим его на телеэкранах страны.
Ну а на повестке Первого секретаря ЦК КПСС сегодня советский космос! Наверху мы пока не толкаемся с другими локтями. Научная фантастика, даже зарубежная до восьмидесятых воспринимала русских в космосе как само собой разумеющееся. В книгах и фильмах то и дело мелькали русские названия звездолетов или колоний, и русские имена астронавтов. Но уже в двадцать первом веке их начали злонамеренно вытеснять. Европейцы, китайцы, лесбиянки или на худой конец истеричные гомики. Кем только не населяли космические станции и корабли
К слову, без опыта космической индустрии СССР осваивать даже ближнюю орбиту было бы невозможно. Кому понадобилось вычеркнуть из истории космонавтики Советский Союз и русские имена Гагарин, Терешкова, Леонов? Зачем вместо крепких и уверенных в себе мужчин и женщин заселять космос ублюдками? Я сделаю все, чтобы этого не произошло. К тому же в этой Вселенной бесплатно никого катать туда не будем. Хотите своего космонавта — сначала вложитесь в развитие советской индустрии. Космос — занятие затратное, его освоение проходит за счет нашего народа. Так что извините, подвиньтесь!
Но все равно, как душа поет! Каких людей я сегодня встречу!
Позавчера на встрече с усеченным Президиумом партийные упыри немало крови мне выпили! Микоян перед уходом с поста председателя Президиума Верховного Совета решил разыграть мутную партию. Бухтел и бухтел, мол, не уважили старика. Потом бросил взгляд в мою сторону и тут же заглох. Видать, заметил в глазах свое «счастливое будущее». Уходя, не гадь! В этом смысле ему и остальные в рот напихали, почуяв мой агрессивный настрой. Без меня крикунов хватает. Тем более что мы к отставникам репрессий не применяем. Даже Никита живет себе и здравствует. Брежнев лично проследил, чтобы у его предшественника все сложилось хорошо. Первый, кстати, за историю России в двадцатом веке случай. Показал отличный пример остальным.
Затем перешли к иным вопросам. Сначала, разумеется, одобрили подготовку к пленуму и подтвердили время его проведение окончательно. Надо же заранее людей в Москву вызывать, забронировать гостиницы, самых важных партийцев вызвать еще раньше. Группы и кланы начнут собираться наособицу и решать на междусобойчиках свои вопросы, которые уйдут нам. Меня сия чаша также не минет. Днепропетровские ждут, не дождутся, чтобы прояснить ряд моментов.
А так неохота погружаться в очередные интриги! Наоборот, хочется конкретными вопросами заниматься. Мои планы уже не одну записную книжку заняли. Особенно злодействую во внешней политике. Начинаю понемногу прикидывать, где и что взять за рубежом за так, а что банально стырить. На кого и как надавить, чтобы получить наиболее выгодный контракт. В какое время лучше биржу подломить. Но пока придется уделить должное внимание инструментарию. Недавно Грибанову выдал список определенных лиц. Тот лишь крякнул и уважительно на меня уставился. Понял, сосунок, кто из нас играет в большие игры. Особенно его впечатлили отдельные фамилии, против которых стояли крестики.
Например, Дэвид Рокфеллер и Збигнев Бжезинский.
— Вы так этот народец не любите или…
— Или. Не задавай глупых вопросов, не получишь тупые ответы.
Бывший чекист хмыкнул, но улыбку подавил.
— И как мы их…
— Мне не к спеху, Олег Михайлович. Но эти люди смертельные враги нашего государства. И быть их на белом свете не должно.
Грибанов сузил глаза, осознав серьезность задания.
«Хрен вам, а не Римский клуб!»
Для возможности воплощения свое будущей политики я и сидел на проклятом заседании Президиума, внимательно выслушивая разные стороны. Мне необходимо разделить спецслужбы, свалить Семичастного, укротить Косыгина и прозападно настроенный МИД. Для этого я готов чем-то и поступиться, или взять в союзники людей мне неприятных. Но особо я ставил на так называемую «русскую партию» в ЦК. Тут просто надо знать, где и когда вбросить знаковые фразы. Пусть означенные аппаратчики не считают меня чисто «днепропетровским». Не примут с распростертыми объятиями, так переживу. Мне от них необходимо влияние на политическую жизнь страны. А влияние «русской группы» огромно. И после пленума я с ними обязательно пересекусь. Будет на съезде ставить вопрос о компартии РСФСР.