Генеральская звезда
Шрифт:
Я пробыл с Бронсоном еще дня три, потом перебрался в артиллерийский дивизион, а из него в танковую часть. С Чарли Бронсоном мне долго не удавалось повидаться, а когда мы наконец встретились, он уже был полковником.
Ла-Гуардия. 1953
Я зашел во временный штаб, разместившийся рядом с главной ротондой. Командовавший «парадом» полковник кивнул мне.
— Гарри, они, похоже, опоздают минут на сорок, — сообщил он.
— А может, его надо было доставить сюда на гражданском самолете? —
— Очень смешно, — рассердился полковник.
Наступило время снова взглянуть на Маргарет. Она все еще беседовала с Айрин Миллер.
— Поженились мы через три недели после того, как Чарли выпустили из Вест-Пойнта, — рассказывала Маргарет.
— А знакомы были долго? — поинтересовалась Айрин.
— С детства. Отец Чарли был военным, и их семью, как и другие военные семьи, часто перебрасывали с места на место. Но все-таки корни оставались в Фоллвью, и после смерти мужа — он погиб во время первой мировой войны — мать Чарли окончательно переселилась в этот город. Жили они через три дома от нас. Дедушка и бабушка Чарли тоже проживали в Фоллвью.
— Вы вместе учились в школе?
— В общем да. Правда, я старше Чарли, и мы учились в разных классах. Чарли больше дружил в школе с моей сестрой Элен.
— Да?
— Они примерно одного возраста.
Я решил, что, пожалуй, им пора кончать беседу.
— Извини, Айрин, но мне придется на время позаимствовать миссис Бронсон.
— Что ж поделаешь, Гарри! Заимствуй! Спасибо, что дал возможность быть с ней столько времени.
Думаю, Маргарет без особого удовольствия слушала разговор, в котором она фигурировала как некая вещь, которую можно позаимствовать.
— Спасибо, миссис Бронсон, — сказала Айрин.
— Не стоит, я с удовольствием поболтала с вами.
— Вам есть кем гордиться.
— И есть кого ждать с нетерпением.
Два очка в пользу Маргарет!
Айрин ушла, и мы снова остались вдвоем.
— А ждать еще полчаса, не меньше, — заметил я.
— Чарли опять все портит, как всегда.
— Скажи, Маргарет, он когда-нибудь рассказывал тебе, как мы с ним ходили в разведку?
— Ты потом написал об этом очерк? Он показывал мне вырезку. А что?
— Ничего. Просто я тогда не заметил, чтобы он что-нибудь испортил.
— Вас ушло семеро, а вернулось трое.
— Четверо, включая сержанта.
— Он, кажется, умер?
— Да.
— Как только Чарли приложит к чему-нибудь руку, люди умирают. Постоянно так. Не удивлюсь, если самолет, который мы сейчас ждем, потерпит аварию.
— Вот это жена, нечего сказать!
— Что ты вообще знаешь о женах?
— Знаю все, что надо... Расскажи-ка лучше, как ты играла в бридж.
— Я могла бы рассказать очень многое, не забывай об этом. Хотела бы я взглянуть, стал бы ты тогда гордиться своим драгоценным генералом?
— А знаешь, ведь я, кажется, еще ни разу не поблагодарил тебя за хлебные батоны.
— Что еще за батоны?
— Маргарет, ты забываешь свое преступное прошлое. Разве ты не помнишь,
— Как не помнить, — улыбнулась Маргарет.
— А помнишь, что тебе надлежит делать после прибытия самолета?
— Улыбаться, обнимать его, смотреть ему в глаза, пока снимают фотографы и кинооператоры. Не помешает, если я немного всплакну. Совсем капельку, как и полагается леди.
— Да, да, Маргарет, как Мирна Лой!
— Что же будет дальше?
— Это когда же?
— Да когда кончится вся эта шумиха.
— Он получит еще одну звезду на погоны и уйдет в отставку.
— И поселится в Фоллвыо? Чтобы раз в году, в День независимости, выступать с речью в парке имени Гранта? Или на ежегодных собраниях клуба «Ротари», а то и масонской ложи «Львы»? Или чтобы удостоиться чести стать командиром местного отделения Американского легиона?
— Или, может, чтобы написать мемуары?
— Которые для него сочинишь ты. Этого ты и добиваешься? Впрочем, вряд ли ты будешь так стараться из-за какой-то паршивой книжонки. Ты добиваешься чего-то более существенного, Гарри.
— Или, возможно, какой-нибудь провинциальный университет, нуждающийся в рекламе, предложит ему пост почетного ректора?
— Совсем неплохо!
— А может, его назначат председателем правления солидной фирмы, выполняющей крупные военные заказы. Она с удовольствием возьмет на содержание героя с двумя генеральскими звездами на погонах и очень хорошими связями в Пентагоне. В наше время большой спрос на отставных генералов. Особенно высоко котируются те, в честь кого устраивались всякие там парады и кто выступал на совместных заседаниях обеих палат конгресса.
— А что произойдет, когда Чарли наконец раскусят?
— Почему его обязательно должны раскусить?
— Гарри, но ты-то понимаешь, что именно неладно у Чарли?
— Нет. А что?
— Он ненавидит армию... Он допустил ошибку, когда выбрал карьеру военного. Он сноб, если только ненавидеть армию — это снобизм. Он сноб, если только нежелание жить в соответствии с армейскими традициями — это снобизм. Он сноб, если служить в армии и чуть не рыдать от скуки — это снобизм. Кстати, он не очень умело скрывает свои настроения.
— Как у тебя прошло с Миллер?
— Прекрасно. Я говорила именно то, что она хотела слышать. Рассказ о нашем молниеносном романе с Чарли даже мне самой показался возвышенным. У нее бы волосы встали дыбом, если бы она узнала, как было с вашим героем на самом деле.
— Хвалю за осторожность.
— Гарри, ты в самом деле считаешь меня обычной шлюхой?
— Ну, я бы постарался избежать такой формулировки.
— Ты уже после нашей первой встречи знал, что я собой представляю. Помнишь, как ты заявился к нам, когда газеты на все лады склоняли имя Чарли? «Я старый друг вашего супруга, миссис Бронсон, — сказал ты. — Не смогу ли я быть полезен теперь, когда из Кореи получены такие новости о вашем супруге?» Ты сразу меня понял, не так ли?