Генералы в юбках [=Штаны]
Шрифт:
Леон(пытаясь отмахнуться от этого факта). Подумаешь!
Ада(сурово). Никаких «подумаешь»! Вчера ты показал, что ты расстегнул на ней блузку. Это правда, или она сама ее расстегнула? Хорошенько подумай, это очень важно!
Леон. Я расстегнул. Я подтверждаю свои показания.
Ада(бесстрастно). И это доставило тебе удовольствие?
Леон. Да.
Ада(сверившись
Леон. Вчера у меня еще не были достаточно прочищены мозги. Оставалась какая-то муть. Сегодня же я признаюсь, к своему стыду: да, это доставило мне удовольствие.
Ада(записывает со всей серьезностью). Прекрасно! Первый опыт: «удовольствие». Но ты уверен, что это от нее исходила инициатива?
Леон(вскипая). Да, эмансипированные женщины, представь себе, встречались уже тогда! Эта малышка опередила свое время! (Растроганно всхлипывает.) Моя первая любовь была в авангарде зарождающегося движения! Это было незабываемо!
Ада(проглядывая свои записи). Да… Совсем вылетело из головы. Ее социальное положение?
Леон. Она была дочерью фермера, который работал у моего деда.
Ада(посуровев). И у тебя даже не мелькнуло мысли, что ты действовал, как последний мелкобуржуазный патриархам?!
Леон(стонет, не в силах больше сдерживаться). Сколько раз мне повторять тебе — это на меня затащила! И это она была старше меня на два года!
Ада (с металлом в голосе). Помойка. Повторяй зa мной: «Я — буржуазная помойка! Ради Удовлетворения своих низменных желаний я осквернил невинное дитя трудового народа и вверг ее в юдоль скорби».
Леон. Но я же тебе повторяю, это она меня затащи… (Осекается под ее леденящим взором и послушно повторяет.) «Я — буржуазная помойка. Ради удовлетворения своих низменных желаний, я осквернил невинное дитя… (пытается еще раз объяснить.) Она ведь была старше меня… (Взрывается.) Какой, к черту, юдоли! Ей это тоже доставило удовольствие! Еще больше, чем мне! В восемнадцать лет она выскочила за сына мясника. Ее муж генеральный советник, а она ходит в норковом манто!
Ада(не повышая тона, холодно). Ты безнадежен. Тут у святого терпение лопнет. Тебе отвяжут одну руку специально для того, чтобы ты пятьдесят раз написал то, что сейчас произносил вслух. (Уходит.)
Леон(кричит). Фиг тебе я буду каяться! К чертям собачьим! Слыхала? И в „Фигаро“ ничего не напишу! Вот!
Ада(неожиданно возвращаясь).
Леон(сконфуженно). Я сказал: „Вот!“
Ада. А перед этим?
Леон(малодушно). Не помню.
Ада уходит, не говоря ни слова. Появляется Фиселль с тряпками и шваброй.
Леон(кричит ему). Фиселль, отвяжи меня! Я дам тебе сто тысяч франков, все мои левые доходы, которые я зашил в треуголку. Мы вдвоем смотаемся отсюда.
Фиселль. Куда? У них эти левкомы понатыканы по всей Франции.
Леон. В Швейцарию. Это единственная страна, чье сопротивление им пока не удалось сломить. Там даже есть кантоны, где женщинам нельзя голосовать.
Фиселль. Мы не успеем добраться до границы. А если даже доберемся, мужчинам теперь нужна специальная выездная виза.
Леон. Мы проползем на животе мимо таможенников! Принеси мне мою шпагу. В случае чего, мы сумеем постоять за себя!
Фиселль(качая головой). Это несерьезно. И вообще, хорошенькая женщина всегда была стервой. Правда, при этом оставалась хорошенькой женщиной. А дети? Нельзя же их вот так бросить!
Леон(в отчаянии). Как мы до всего этого дошли?!
Фиселль. Что вы хотите? В чем-то мы все же были свиньями.
Леон(задумывается). Ты считаешь?
Внезапное затемнение.
Когда свет загорается, мы видим академика в центре сцены, по-прежнему привязанного к позорному столбу. Фиселль, прикатив столик с едой, кормит его, поскольку у него свободна лишь одна рука,
Леон. Порежь мне еще мяса. Только не такими большими кусками… Как будто нельзя было распорядиться, чтобы мне отвязывали обе руки! В конце концов это оскорбительно — чтобы тебя кормили, как младенца! (Ест.) И почему я так поздно завтракаю сегодня? У меня уже начало сосать под ложечкой.
Фиселль. Мне приказали не подавать, пока вы не закончите статью в „Фигаро“. Если бы вы ее не дописали, остались бы вообще без завтрака.
Леон. А почему шпинат? Ты же знаешь, я не люблю шпинат!
Фиселль. По этой самой причине. Мадам сказала Флипот, что надо проявить твердость. В вашем возрасте пора есть все. Я тоже в детстве не любил шпинат, а потом привык.
Леон(страдальчески). Но я давно вырос!
Фиселль. Будет вам. Я вообще не должен с вами разговаривать. Я всю жизнь подчинялся начальству, а сейчас мое начальство — мадам.