Генератор Кошмаров
Шрифт:
Но мне же всего двадцать пять лет, чуть в голос не взвыла Дейзи, ставя задрожавшей рукой вытертую до зеркального блеска тарелку в кухонный шкафчик. Я далеко не самая страшная и не самая глупая баба, так почему же меня никто не любит? Она вытащила из кармашка передника платочек и промокнула увлажнившиеся глаза. Нет, в одном я не права, подумала девушка. Есть на свете один человечек, который любит меня такой, какая я есть. Тони. Маленький смышленый мальчик семи лет, впервые севший за школьную парту в этом году. Тони, с мягкими карими глазами. Тони, с глазами своего отца – Шона…
Шон умер пять лет назад. Его придавило глупое дурацкое дерево! Дейзи впилась в следующую тарелку так, что побелели костяшки тонких пальцев. Дерево! Шон работал лесорубом в бригаде,
Её остановил сын. Зачем жить? А вот ради этого маленького комочка, который смотрел на неё влюблёнными преданными глазками. Глазами Шона. И она решила жить. Это был очень сильный поступок. Решиться на жизнь оказалось гораздо труднее, чем можно себе представить. Иногда проще нажать на спусковой крючок приставленного ко лбу охотничьего ружья. И Дейзи начала новую жизнь.
Она пошла работать официанткой в бар к старому Грэму Лоулесу. Это была нелёгкая, но вполне честная работа, которой Дейзи не стыдилась. У неё остался маленький сын и ей нужны были деньги. Конечно, она получила определённую суму по страховке, после смерти Шона, но…. Но вы сами всё понимаете – для матери-одиночки ни один цент не бывает лишним. На первых порах Дейзи здорово помогали подруги, и именно в тот момент она более всего пожалела, что выросла в детдоме и у Тони нет ни бабушки, ни дедушки. Родители Шона погибли в автокатастрофе, когда он учился в девятом классе… Вот и оказалось, что они одни одинёшеньки в этом огромном, жестоком, несправедливом мире.
Многие видные парни спустя какое-то время начали подкатывать к ней, добиваясь руки и сердца симпатичной вдовы. Но ни у одного из них не было ни единого шанса. Если бы дело только ограничивалось рукой! Ведь сердце Дейзи давно и бесповоротно принадлежало одному человеку. И пусть он умер, но Дейзи глубоко сомневалась, что сможет полюбить кого-нибудь хоть наполовину так, как любила Шона. Спустя ещё два года, летом, она поняла, что сильно заблуждалась.
Она впервые обратила внимание на высокого худощавого задумчивого юношу с длинными, падающими на тёмно-карие глаза чёрными волосами, когда он попросил у неё стакан воды. Её поразила грустная улыбка и затаённая тоска, глубоко засевшая в глазах этого молодого парня. Он настолько сильно отличался от завсегдатаев «Вперёд на ногах – обратно на руках», что казался пришельцем из иного мира. И он смотрел на неё НЕ ТАК, как все остальные. Что-то было в нём неуловимо притягательное, загадочное и странное. Он был странным, этот парнишка.
Немного позже она узнала, что так приглянувшийся ей необычный юноша был родным племянником Фреда де Феса по имени Алан Блейз. Он, оказывается, часто приезжал с сестрой в гости к дяде с тётей во время летних каникул. Дейзи слышала что-то краем уха о ненаглядных племянниках де Фесов, но не обращала должного внимания. А потом Алан вырос настолько, что стал посещать заведения, подобные бару старины Грэма. И Дейзи наконец-то воочию увидела его. Увидела, и с тех пор не могла забыть.
Август пролетел как один день, а она так толком и не поговорила с ним ни разу. Затем Алан исчез на четыре года. Напрасно Дейзи ждала следующего лета – Шелли приехала одна, без брата. Её привёз отец. Через Грэма Дейзи узнала, что Алан ушёл в армию. Так прошёл год, потом ещё один, и ещё… И всё это время Дейзи пыталась разобраться в себе и своих смятённых сумбурных чувствах, ставящих её мятущееся
Наконец, прошлым летом она вновь увидела его. Повзрослевшего, возмужавшего, но всё такого же ранимого и печального с прежней грустной усмешкой на тонких губах. Она решила, что, должно быть, он тоже понёс какую-то невосполнимую утрату. Может, его бросила любимая девушка, а он продолжает мучиться, не в силах забыть её? В ТОТ день они впервые поговорили по душам. Он в корне отличался от неунывающего, заводного Шона, но было в них что-то общее. Ощущение уверенности и спокойствия, что они дарили одним своим присутствием. И Алан был очень силён. Возможно, сильнее Шона, который играючи на спор гнул подковы и с одного маху перерубал толстые брёвна. Ещё через день они оказались в одной постели. Это было ВЕЛИКОЛЕПНО. А ещё через две недели она в сердцах накричала на него, чтобы он выметался из города и её жизни, пригрозив оторвать ему яйца, если он ещё хоть раз сунется к ним.
– Мам, мы пошли!
Вздрогнув, и возвращаясь из воспоминаний в реальный мир, Дейзи обернулась. Тони и его лучший друг Грег, тепло одетые и собранные, стояли у входной двери.
– Мамочка, мы пойдём поиграем, - Тони задорно улыбался от уха до уха. – Ты обещала…
– Конечно, Тони, - Дейзи запрокинула голову, надеясь, что сын не заметит текущих по щекам слёз. – Не заигрывайтесь допоздна, мальчики.
– Хорошо, мам. Пока!
– До свидания, миссис Хилл!
За мальчишками захлопнулась дверь, и до ушей Дейзи донёсся топот маленьких ног, в радостном возбуждении сбегающих по ступенькам крыльца. Дейзи вытерла руки о полотенце и всхлипнула. Она думала, что забудет Алана, как дурной сон. Надеялась на это. Но, увидев его на похоронах Урсулы де Фес, поняла, что это невозможно. Она влюбилась в него, как сопливая девчонка. Она, мать семилетнего сына, влюбилась в парня, который младше её на два года. И который твёрдо сказал, что НЕ любит её.
Часть 2
Глава 6
Шериф и младший помощник стояли на невысоком пологом холме и смотрели вниз, на простиравшуюся перед их глазами уютную, заросшую пожухлой жёлто-зелёной травой долину. Они казались чужеродными в этом месте. Солнце вовсю светило им в спины, припекая стриженые затылки. Две затянутые в синюю униформу фигуры, опоясанные ремнями с табельными револьверами, в начищенных ботинках, кожаных куртках и широкополых шляпах, украшенных значками полицейского госдепартамента.
– Мы как бельмо на глазу, - заложив большие пальцы за портупею, сказал Кларк. – А, шеф?
– Кларк, вырвись хоть на минутку из мира компьютерных игр и взгляни в лицо реальной действительности, - попросил Энди. – Ты что, вообразил нас мишенями в тире?
– По-моему, это у тебя возникли какие-то сомнения по поводу этих циркачей, - парировал Кларк. – Так кто из нас двоих параноик?
– Ладно, пойдём вниз, познакомимся с этими…клоунами. И бога ради, Кларк, говорить буду я один. Не раскрывай рта, пока я тебя не попрошу об этом в письменной форме!
– Так точно, сэр.
– Вот и чудненько.
Они начали спускаться с холма, две чужеродные фигуры на фоне бледно-зеленой травы и царящего вокруг возбуждённой деловой суеты.
Эту симпатичную, цветущую летом всеми цветами загородную долину, расположенную в удобном для подъезда месте, оккупировала многочисленная цирковая братия. Повсюду сновали сосредоточенные и галдящие люди, раздавались командные крики и отборные ругательства. Человеческие голоса переплетались с ржанием лошадей и рычанием невидимых хищников в причудливую гротескную какофонию всеобщего, поглотившего всю округу безумия. В воздухе витали запахи зверья, мускуса, выхлопных газов и дешёвой парфюмерии. У Энди разбегались глаза. Он и представить себе не мог, что странствующий цирк-шапито окажется настолько огромным и многочисленным. Он насчитал не менее десятка различных машин, три трейлера и вдобавок автобус с затемнёнными окнами. Сколько же сотрудников насчитывает ВЕСЬ этот цирк?