Генератор Кошмаров
Шрифт:
В долговязом юноше было сто девяносто сантиметров росту. В сапогах он становился ещё внушительней. Издающее низкое горловое хрипение существо, отгородившее его от фокусника, возвышалось над Блейзом на добрых пол головы. Было бесполым, тощим, непропорционально сложенным, безволосым… И как же оно, видит Бог, воняло! У Алана от накатывающей на него вони запершило в горле, и заслезились глаза. Он отодвинулся назад, увеличивая свободную зону. Алану показалось, что обтянутое серой кожей костлявое исчадие ада обладает нешуточной силой. Монстр был нелепым, гротескным, с выпирающими рёбрами и узловатыми руками, но очень жилистым, и Алану совсем не хотелось испытывать на себе хватку этой уродливой твари.
– Привет, симпатяга, -
Монстр пробулькал что-то нечленораздельное, что именно, Алан так и не разобрал. Этому уродцу точно не помешал бы квалифицированный логопед. Видя, что его не понимают, серокожая тварь угрожающе зарычала, на её жилистой, перевитой мышцами шее, запульсировала толстая вена.
– Так ты не хочешь по-хорошему? – по-своему истолковал рычание монстра молодой человек. – Что ж, будем тогда по-плохому. Я, знаешь ли, тоже очень странный парень.
_______________________________________________________________________
Кейт Симмонс с первых секунд взяла довольно высокий темп. Девушка, как выпущенная из лука стрела летела по дороге, едва касаясь босыми ногами асфальта, и не оглядываясь. Она практически сразу свернула с тротуара на проезжую часть. По гладкой, отшлифованной тысячами колёс дороге, бежать в её состоянии было не в пример удобней, чем сбивать пальцы в кровь об камни тротуара. Сумочку пришлось выбросить буквально через несколько участившихся ударов сердца. Всё-таки тяжело! Это тебе не вальяжно дефилировать прогулочным шагом, подруга, стараясь не хватать ртом прохладный вечерний воздух, подумала Кейт, болезненно морщась всякий раз, как наступала на очередную неровность или шероховатость.
Девушке показалось, что она в одном забеге установила несколько мировых рекордов сразу. Точеные ножки Кейт немилосердно гудели и наливались свинцовой тяжестью. Лёгкие кололо невесть как умудрившимся спрятаться под рёбрами шилом, горло отчаянно резало, словно воздух затвердел и приобрёл остроту бритвы. Она начала задыхаться. Боже, ну почему она такая слабая, едва не заплакала на бегу девушка? Надо бежать. Бежать и ещё раз бежать, как заведённая твердила она, героически сражаясь с разливающейся по всему организму слабостью и вконец сбившимся дыханием.
Но она отчётливо понимала, что через какие-то жалкие метры просто напросто свалится в изнеможении на чёрный холодный асфальт. И, как назло, вокруг ни души. Ни одной машины, ни самого припозднившегося прохожего. Хеллвил словно вымер, напоминая один из многочисленных городков-призраков на среднем западе. И только озаряемые изнутри окна домов, и вьющийся из каминных и печных труб дымок, растворяющийся в надувшихся тучах, давали понять, что здесь всё ещё обитают люди.
Интересно, а сколько она уже намотала? Может, стоит остановиться и немного передохнуть? Вдруг она смогла-таки отбежать на достаточно безопасное расстояние? И теперь этому уроду вовек её не догнать и не найти? И ноги! Господи, как же у неё БОЛЯТ ноги! Особенно стёртые в кровь ступни. В кровь? Кейт, обессилено застонав, замедлила шаг и в изнеможении прислонилась плечом к фонарному столбу, не задумываясь о том, что под светом раскачивающегося под порывами лёгкого ветерка фонарика она вся, как на ладони. К чёрту. Она больше не в состоянии бежать. Я больше не могу… Я устала! Не могу я и всё!.. По щекам девушки покатились слёзы, мокрая от пота блузка прилипала к спине. Кейт машинально подумала, что хорошо, что она надела с утра тонкое, но плотное и достаточно тёплое, непроницаемое для ветра, полупальто. По крайней мере, простудиться я не должна, слабо улыбнулась Кейт, прекрасно понимая, что вероятность подхватить простуду для неё сейчас наименьшая из зол.
Ступни жгло проперчённым огнём. Девушка боялась даже опустить вниз глаза, чтобы хорошенько рассмотреть, в
Какие мили? О чём она? Дай бог, чтобы отбежала от своего дома на семьсот - восемьсот метров! Да она даже отсюда, если поднатужиться и напрячь зрение, сможет разглядеть фасад собственного домика! А высокий каменный забор Эшеров виден и не напрягаясь. Вот овца! Вот курица безмозглая! Кем она себя возомнила – Беном Джонсоном в юбке?! Кейт всхлипнула. Никуда она не убежала… Можно сказать, что она топчется на месте. А сил уже нет. И сумочку она выбросила, единственное верно сослужившее ей оружие. И что ей теперь делать? Ломиться в каждые запертые двери и умолять впустить в дом?
Утерев рукавом сочащиеся из голубых глаз слёзы, девушка заставила себя отпустить столб и отойти в сторону. Ноги сразу же отозвались вспышкой жгучей боли, поразившей все нервные окончания и взорвавшейся в мозгу. Дьявол! Кейт закусила нижнюю губку, сдерживая крик. Нет, так она далеко не уйдёт. Она даже и не идёт, а ковыляет, как древняя, скрюченная артритом старуха. Совсем дело плохо. Пройдя семенящим шагом до следующего фонарного столба, Кейт подумала, что, похоже, здорово недооценила себя. Ноги продолжали гудеть, но острая рвущая синапсы боль, отодвинулась куда-то на задворки сознания, присмирев и отдаваясь при каждом новом шаге лишь тупыми, ноющими укусами. И дыхание перестало напоминать хрип накурившегося туберкулёзника. Но спринтер из неё всё равно хреновый, поморщилась Кейт. Идти то она идёт, но не пробежит и шага, как вновь вернётся боль и на этом все её подвиги закончатся.
Ночью звуки разносятся очень далеко. Так принято считать. Но Кейт знала, что слух обостряется за счёт ухудшения другого органа чувств – зрения. И не важно, ночь ли на дворе, или ты просто находишься в очень тёмном помещении. Результат всегда один. Ты начинаешь лучше слышать. Она услышала этот топот, чем-то похожий на перестук лошадиных копыт, ещё толком не видя приближающийся источник странного звука.
Кейт невольно остановилась. За последние минуты она едва ли преодолела более пятидесяти метров расстелившегося под ногами (о Господи, мои ноги!) асфальта. Она замерла в шаге от линии тянувшегося параллельно дороге тротуара, не выпуская из поля зрения следующий фонарный столб. Тусклый свет фонаря осветил её бледное, искажённое страхом и болью лицо, когда она обернулась через плечо посмотреть, КТО настигает её со спины. Уже зная ответ на не заданный вслух вопрос. Это был Каучуковый Джек.
Неужели то, что с ней сейчас происходит, не является глупым затянувшимся кошмарным сном? Ну как подобное может происходить в обычной заурядной жизни самого простого обычного человека? В голове не укладывается. Что это, бред воспалённого сознания или жестокая шутка высших сил?
Неминуемо приближаясь с каждой секундой, по дороге галопировал никак не желающий оставить её в покое тронувшийся умом цирковой артист. Джек рысил на всех четырёх, как заправский скакун, передвигаясь дёргаными, сумбурными скачками. Его руки и ноги вытянулись на добрых два метра каждая. Вместе с неестественно удлинившимися конечностями растянулось и клетчатое трико. Очень предусмотрительно, а то никакой одежды не напасёшься. Джек шустро перебирал обнажёнными ступнями и ладонями, напоминая нелепого мерзкого паука. Лысая голова циркача была наклонена вниз, как будто Джек обнюхивал асфальт в поисках следов убежавшей жертвы.