Гений из гусляра
Шрифт:
— Придется ждать, — сказал Минц.
— Чего будем ждать? — спросил Удалов.
— Сейчас рано говорить об этом, — сказал Лев Христофорович. — Но в моем открытии было одно слабое место, которое я не успел ликвидировать и совершенно не представляю, как это может получиться у Никитушки.
Назвав своего недавнего помощника ласковым именем, Минц вложил в это слово определенную иронию.
А Удалов не стал расспрашивать. Если профессор чего-нибудь не желает рассказывать, то из него это никакими клещами не вытянешь.
«Где Никита? — думал Удалов. — Может быть, несется по волнам вечности, потонул вместе
Наверное, Удалову приятнее было сознавать, что обманщик плохо кончил.
Но Удалов ошибался. В то время у Никиты все было в полном порядке.
4
Сила Никиты Блестящего заключалась в том, что он умел ждать. Было в нем что-то от кота, застывшего у мышиной норы.
Общение с мафией его пугало. Заграница пока не прельщала, потому что он не был учен иностранным языкам, а там все говорят по-иностранному. Но и в нашем государстве можно найти нужных детей в свое полное распоряжение.
Поэтому для начала Никитушка переехал в областной центр Владивосток, лежащий как бы за пределами нашей страны. А там он женился на Жанне, воспитательнице детского дома имени комиссара Левинсона.
Воспитательница была умеренно привлекательна, но дьявольски умна.
Ей можно было открыться.
И Никита ей открылся.
Он рассказал, как они будут воспитывать будущих гениев на продажу. Такая вот у него получилась плодотворная идея.
Пользуясь методикой профессора Минца, Никита за какие-нибудь три месяца с помощью жены, имевшей связи в других детских домах, отобрал для себя нескольких кандидатов на усыновление и удочерение. Ведь если растишь гения, то лучше это делать дома, под контролем.
Никита Блестящий, выступавший под дедушкиной фамилией Прохановский, на пару с женой объявили себя на местном телевидении семьей будущего. Они взяли на воспитание девятерых малышей, за что растроганный город, а также некоторые общественные организации их сильно субсидировали, что позволило им купить дом с большим участком и обнести его высоким забором.
Так прошел год, в ходе которого супруги делились с печатью соображениями о прогрессивном воспитании и давали интервью, показывая быстро растущих и очень талантливых детей. Среди них Никита Борисович называл балерину, фотомодель, актрису, генерала, а может, и маршала авиации, футболиста для сборной России, чудо-баскетболиста, депутата от радикальной партии, шпиона экстра-класса и кого-то еще.
Никита внимательно следил за прессой, полагая, что Минц тоже трудится в этом направлении. Он не догадался, что Минц в сердцах отказался от своего открытия, решив, что человечеству рано еще с ним сталкиваться, шишек не оберешься.
Через год он полностью прекратил интервью и встречи с корреспондентами, а принялся за поиски контактов с заинтересованными лицами.
Как вы знаете, спорт у нас сильно коммерциализирован. Так что со спортивными деятелями можно было договориться проще других. На продажу у Никиты были три подростка со спортивным уклоном. Будущий чемпион мира по шахматам, футболист Вова и универсальный бегун.
В двух случаях Никите повезло.
Удалось заключить выгодные контракты.
Вову отдали в футбольную школу при
Двоих Никита отдал в армию. Правда, только на следующий год, когда они вымахали как надо и многому научились на приусадебном полигоне, который Никита устроил для малышей.
Будущее представлялось не очень ясным, но стоило рискнуть. Один из мальчиков пошел в интендантскую академию на факультет строительства коттеджей для штаб-офицеров, второй же проявил себя в особой военной науке шагистике, и равных ему в строю не было. Так что прямо из детсада его определили в Кремлевский полк, в ту роту, что встречает на аэродроме почетных иностранных гостей.
Жену свою, Жанну Львовну, Никита отправил в Пермь, чтобы она пребывала рядом с их дочкой, будущей примой Лондонского балета, а сам углубился в подготовку фотомодели Раечки, которую, как только она достигла роста сто восемьдесят восемь сантиметров, переименовали в Рашель. Не надо думать, что подготовка модели — простое дело. Моделей много, а супермодель — одна. Для того чтобы получить с нее, как с оранжерейной грядки, миллион долларов, тысяч сто требуется в нее всадить. Собрав почти все деньги, полученные за спортсменов, шпиона экстра-класса и программиста Виталика, практически раздев Либерально-демократическую партию, нуждавшуюся в молодом ярком лидере, Никита Борисович рванул в Рим, чтобы там дорастить и отшлифовать Рашель-Раису. Тут и танцы, и хождение по струнке, и улыбки, и сексуальные движения, и взгляд зовущий, а также взгляд сверкающий, двенадцать микроопераций на крыльях носа и переносице, над ушами и под подбородком... впрочем, вам и не надо знать таких мелочей. Красота, а тем более элегантность, требуют не только выдающихся генетических данных, выявленных по методу профессора Минца, но и шлифовки.
Тем временем Никита Борисович и его жена Жанна не переставали заниматься селекцией. В детдоме в Перми Жанна отыскала дрессировщика ядовитых змей, которого она увидела, когда он, сидя в кроватке за сеткой, поймал кобру, сбежавшую из живого уголка, и задушил неокрепшими ручонками. За что детсад заплатил компенсацию в 560 фунтов стерлингов бангладешскому посольству, потому что оказалось, что кобра была получена по культурному обмену. Детсад спасло от разорения лишь то, что белый медведь Умка, отправленный в Дакку из Мурманска, околел и был съеден бедными тамилами.
Время несется быстро. Не успели супруги сдать мальчика-шахматиста в сборную Казахстана и прикарманить его суточные, как созрела на продажу фотомодель Раечка. Она была скромна и послушна, а если роптала от голода, то в номере гостиницы Никита Борисович ее больно порол. Он велел ей называть себя Лялей и не позволял играть с итальянскими детьми или фотомоделями, чтобы не научилась дурному поведению.
И вот однажды случилось то, что должно было случиться.
Рашель совершила грубейшую ошибку.